а новые обычаи не должны насаждаться реформами, от кого бы они ни исходили. Вот почему мы должны рассматривать раскол не только как социальный и политический протест русских крестьян против своих угнетателей, выраженный в религиозной форме, но и как защиту русских национальных особенностей; старинных русских обычаев, обрядов, одежды, верований, языка, духовных ценностей, самобытного искусства. Но соблюдение старого не обязательно предполагало отступление назад. Общество, сохраняя старинные обычаи и обряды, веру, свою этническую специфику, шло вперед, содействуя поступательному развитию страны, что и будет доказано последующим развитием староверия в разных концах страны.

Анализируя эти явления А. И. Клибанов приходит к выводу: "Апелляция к "прошлому" крестьянских участников староверия не являлась и фактором попятного исторического движения". И далее: "Обращение "назад", поскольку речь идет о социальном протесте, носителем которого выступают народные массы, представляется нам фактором поступательного общественного развития, хотя действие его было медленным и ограниченным"9.

Ряды сторонников старой веры росли. Староверие стихийно распространялось не только в центре страны, но и на ее окраинах. Его проповедники и защитники вели весьма успешную устную и письменную агитацию, вовлекая в раскол, все новых его приверженцев.

Дерзкие выступления народа против официальной церкви и правительства, за свои права, за старую веру привели к тому, что правительство обрушило на своих противников град репрессий. Приверженцы двуперстия были объявлены вне закона. Начались гонения, ссылки, казни, сожжения, которые особенно усилились после ряда неудачных, несогласованных выступлений сторонников староверия. Царевна Софья в 1685 г. издает 12 изуверских статей, во имя исполнения которых "горели костры, резались языки, рубились головы, удары кнута раздавались в застенках и на площадях, тюрьмы и монастыри были полны раскольниками", - писал П. И. Мельников (Андрей Печерский).10

Этот же писатель в своих "Письмах о расколе" писал о результатах таких преследований следующее: "Эти преследования не только не уничтожали раскола, но, напротив, возвышали и укрепляли его, доставляя ему сонмы страдальцев и мучеников и умножая таким образом число новых последователей, которые, ввиду каждого преследования, толпами обращались в раскол, не понимая вполне сознательно, в чем он состоит, но памятуя лишь старую русскую пословицу: Не та вера свята, которая мучит, а та, которую мучат"11.

Жестокость и насилие со стороны царских властей и никонианской церкви могли усмирить только слабых духом. Кнут и

26 стр.

плаха, топор и огонь, пытки на дыбе, казнь и ссылка - это извечный арсенал угнетателей, одобренный царем и патриархом, способствовали усилению активных форм антифеодального протеста. Одной из них явилось массовое бегство старообрядцев за пределы родных мест.

Один из умных и наблюдательных людей того времени Иван Посошков, русский экономист и публицист, автор "Книги о скудости и богатстве", писал, что помещики на крестьян своих "налагают бремена неудобоносимые... и многие дворяне говорят: крестьянину де не давай обрости, но стриги его яко овцу до года. И тако творя, царство пустошат... что у иного и козы не оставляют. От таковые нужды крестьяне домы свои оставляют и бегут иные в Понизовые места, иные жив Украинныя, а иные - и в Зарубежныя..."

Уход на вольные земли был давно известен русскому народу. Особенно он усилился в XVI в. Вот что писал об этом Г. В. Плеханов: "Чем больше возрастал гнет, лежавший на низшем классе Московского государства, тем больше являлось побуждение для побега и тем многочисленнее становилось население по берегам казачьих рек, т. е. Дона и Яика, Волги и Терека"12.

Староверы уходили на север к поморам, к Белому морю, на Печору, Мезень, в Сибирь. Небольшими группами потекли староверы в Польшу, Молдавию, Валахию.

Число сторонников "древнего благочестия" росло, хотя правительство принимало строгие меры "в возбранение распространения раскола, чтоб (извести) тех воров и им пристанища нигде не было"13.

Только от мучительства Биронова14, от жестокосердного взыскания податей и недоимок, как полагает русский историк и сам крупный помещик И.Н. Болтин, бежало за границу "не менее 250 000 душ мужеска пола".

Даже сам Петр I жаловался на помещиков: "Есть некоторые непотребные люди, которые своим деревням сами беспутные разорители суть, что ради пьянства или иного какого непостоянного житья вотчины свои не токмо не снабдевают и не защищают ни в чем, но разоряют, налагая на крестьян несносные тягости, и в том их бьют и мучат и от того крестьяне, покинув тягла свои, бегают, и чинится от того пустота, а в государевых податях умножается доимка"15.

Особенно много староверов нашло приют в Стародубье и на Ветке, принадлежавшей в ту пору Польше. Иван Алексеев, старообрядческий писатель-беспоповец, писал: "И к новшествам принуждающе силою и муками; коих страшных прощений, не могуще носити, многие народы оставляюще свои природные места, сродники и Други, течаху в Стародубскую область и тамо пустыни населяюще".

27 стр.

Одной из первых в Стародубский край бежала группа старообрядцев с попом Козмою, чей приход был на Кулишках в Москве Об этом сообщал А. Иоаннов (Журавлев), один из старообрядческих писателей XVIII в.: "И тамо вси пришедшие с Козмою, числом 20 поселишися при реце Ревне в лето 7177 (1668) в местечке Понуровка"16.

Местные стародубские власти их неплохо приняли. Староверы незамедлительно оповестили об этом своих собратьев, преследуемых в России. И на "украинные земли" потекли толпы приверженцев старых обрядов, ищущих свободы вероисповедания и вольной жизни: крестьяне, посадские люди, беглые солдаты, чернецы, монахи, торговцы, беглецы из тюрем и ссылки...

Ценные сведения о заселении Стародубья находим у того же А. Иоаннова (Журавлева): "Русаки наши, как узнали друг от друга малороссийскую дорогу, то беспрестанно один за другим туда приходили, и редкий беглец при собственном имени оставался для того, чтобы в случае поисков нельзя было познать их".

Это очень важное сообщение, раскрывающее для нас одну из загадочных сторон быта старообрядцев. Дело в том, что многие забайкальские старообрядцы до сих пор носят польские фамилии (Андриевские, Бельские, Вставские, Красинские, Покацкие, Ивайловские, Халецкие, Манюковские и пр.), которые могли быть взяты русскими староверами либо при заключении смешанных браков (они во время проживания в польских пределах случались; исследователь ветковских старообрядцев М.И. Лилеев упоминает об этом несколько раз), либо путем заимствования чужой фамилии, чаще фамилии пана, на земле которого они поселялись.

Некоторые сведения о заселении Стародубья и Ветки сообщает И.С. Абрамов. В начале XX в. он посетил Ветку и написал об этом большую работу17. А летом 1908 г. побывал в Стародубье и о результате этой поездки опубликовал другую статью "Поездка в Стародубье". В ней автор раскрывает причины бегства, сообщает, из каких мест бежали староверы на новые земли, и другие известия. Так, из рукописи 1736 г., найденной в Елионке (одно из поселений старообрядцев), видно, что многие ее жители "стекались сюда из разнообразнейших мест России, причем их побуждали не только гонения за веру, а также желание освободиться от ига крепостного права" (выделено нами. - Ф. Б.), - пишет И. С. Абрамов.

Местом поселения староверов становились уезды Стародубский, Мглинский, Суражский и Новозыбковский. Днепровско-Сожская низменность была слабо заселена и славилась обилием рек и болот. служила надежным убежищем для всевозможных перебежчиков. Польские паны в начале XVII в., в период смуты, захватили ряд русских земель на пограничье с Украиной и Белоруссией и теперь

28 стр.

энергично старались заселить их, привлекая сюда переселенцев разного рода льготными условиями и обещаниями. Они "закликали" русских людей на "слободу". Так, пан Криштоф Фащь дал слобожанам Городни вольность на 30 лет и широкое право пользоваться его "власными землями".

В Польше на первых порах жилось привольнее: не было рекрутчины, поборов, не преследовали за раскол, за двуперстие, не оскорбляли религиозные чувства и человеческое достоинство староверов.

Первоначальные условия, на которых селили беглецов в Стародубских слободах, не были обременительны. Так, поселенцам слободы Ардонь Чернецкая, или Ерденка, на землях Киево-Печерской лавры были даны льготы на 8 лет, "по докончанию тех восьми лет, поклону дать до обители святопечерской, денег золотих сто доброй монеты, пуд меду и лисицу"18.

В 1713 г. начала заселяться последняя раскольничья слобода в Стародубье - Свяцкая (Святская). Населили ее выходцы из местечка Халчи "держави великого князства литовского вышедшими оттуда "ради великих своих кривд и бед неизносных". Они выговорили себе право "слободы" на 6 лет, но обязались давать лавре в льготное от повинностей время обычные поклонные деньги, "пуд меду и лисицу". Видимо, эта формула была общепринятой.

Бывали случаи, когда предводители украинского казачества сгоняли со своих мест бедных соотечественников и приглашали к себе староверов. Вероятно, казацкая верхушка надеялась, что русские крестьяне в ее владениях окажутся более податливыми, зависимыми в смысле эксплуатации их труда в будущем. Первоначально русским беглецам отрадно было осознавать себя вольными людьми. "Одно сознание, что они не принадлежат пану как какая-нибудь вещь... - писал М. И. Лилеев, - придавало им известное достоинство и возбуждало стремление к улучшению своего положения". Вкусив свободу, русский человек осваивал новые земли, строил дома, развивал ремесла и торговлю. Крестьянские повинности были незначительными. Новопоселенцы занимались уборкою сена, доставкою дров хозяину и тому подобными работами.

Раскладка всякого рода податей проводилась самими слобожанами, причем всегда принимались во внимание средства и силы плательщиков. Но обольщаться таким положение было рано. Паны умели устроить дело так, что "кроме известной зависимости, в которую вступали слобожане уже самим фактом поселения на чужой земле, они получали от поселивших их владельцев земель также нередко дворы, лошадей, коров, разного рода хлеб и даже деньги". И тем самым попадали в некоторую зависимость.

29 стр.

Из сказанного видно, что "малороссийские державцы" и польские паны смотрели на раскольников как на выгодных поселенцев, колонизаторов их пустопорожних земель, которых со временем весьма удобно эксплуатировать. В сложных условиях чужеземного подданства оказывались приверженцы древнего благочестия: с одной стороны, относительная свобода вероисповедания, некоторые льготы в первую пору жизни на новом месте, свободный переход от пана к пану, с другой, полная материальная зависимость от нового хозяина.

Вопрос о формировании старообрядческого населения в польских пределах далек не прост. Официальные "борзописцы" видели в жителях, населивших Ветку и ее слободы, чуть ли не разбойников, сбежавших со всех краев. Так, журнал "Отечественные записки" (1849, № 2) в рецензии на книгу "История русской церкви" писал: "На Ветку вместе с суеверами стекались беглые солдаты, беглые крестьяне, беглые колодники и выходили из Ветки на разбой".

Представители демократического лагеря хотели более объективно разобраться в данном вопросе. Но они, взяв за основу какие-либо наиболее яркие элементы духовной и материальной культуры староверов, приходили часто к односторонним выводам, особенно по вопросу о месте, откуда прибыли старообрядцы в Стародубье и на Ветку. Так, крупный этнограф П.А. Ровинский считал, что староверы попали туда из Архангельской и Вологодской губерний. Частично он был прав, так как одежда, дома, хозяйственные строения и другие элементы материальной культуры старообрядцев Забайкалья северно- и центральнорусского происхождения, но говор их акающий, характерный для южных областей России. И тут не все укладывается в систему доказательств П.А. Ровинского19.

А.М. Селищев на основе изучения говора семейских пришел к выводу, что предки этих староверов до ухода на польские земли проживали в областях к югу от Москвы: Тульской, Калужской, Орловской, Рязанской, Белгородской, ибо говор семейских относится к южнорусской диалектной группе20. И тоже частично был прав.

М.И. Лилеев утверждал, что "большинство из них были выходцами из центральных губерний, а многие вышли из Костромы, Ярославля, Москвы, Калуги, Тулы, Орла, Курска, Смоленска, Новгорода, Вологды и Твери, Владимира и Симбирска..."21.

Новые находки в Центральном государственном архиве древних актов, сделанные М.Г. Тарусской и А.А. Лебедевой22, показали, что 16208 беглых крестьян (души обоего пола) Ветки и Стародубья в 1736 г. были распределены по местам их прежнего местожительства следующим образом:

30 стр.

Губернии

Московская (куда входили Тульская, Калужская, Ярославская, Углицкая провинции)

Новгородская

Белгородская (в том числе Орловская провинция)

Воронежская (включая Тамбовскую провинцию)

Смоленская

Архангельская (включая Вологодскую, Устюжскую провинции)

Казанская

Нижегородская

Астраханская

Остальные из разных городов России 4823

1864

2030

665

670

61

29

480

3

5583

Таким образом, до первой выгонки старообрядцев из Ветки и Стародубья (1735 г.) контингент их фактически складывался из крестьян и посадских людей центральных, северных и южных губерний России.

О жизни старообрядцев в районах Стародубья и Ветки написано несколько книг и статей, которые мы уже называли. Судя по этой литературе, жизнь староверов в польских пределах полна драматизма, самоотверженности. Русский человек оставался русским и на чужой ему земле. Он и там сохранял любовь к Родине, ненависть к поработителям.

Сохранилось прошение монахов Феодосия и Филарета, написанное в 1760 г. гетману Разумовскому, в чье владение перешли многие слободы старообрядцев: "...всяких поборов к службе его императорского Величества как солдатстве, такожде и Козаков не брать бы... 3 живущих в Малой России в полках Стародубском и Черниговском, с описных слобод обывателей наборов никаких не бывало и поныне не бывает, кроме годового двойного оброку и всяких общенародных повинностей в равенстве с малороссиянами. А ежели, чего недаждь Владыко Христе, паче чаяния какового внезапного нападения, какового неприятеля, то мы, нижайшие сыны отечества своего российского, за дом пресвятые Богородицы и за веру христианскую, такожде и за державу Е. И. В. (его императорского величества. - Ф. Б.) кровь свою пролиять и главы свои яко едину вси равно положить готовы будем безотступно..."23.

И это говорилось не ради красного словца. В пределах Речи Посполитой они умели постоять за себя и доказать свою преданность Родине. Так однажды они крепко побили крупного польского магната пана Радзивилла, который выступил с войском против их благодетеля пана Халецкого, посягнув на его земли, на которых они проживали. "Чернецы вступили за своего помещика, зделали

31 стр.

страшный бой и окончили оной ужасным пролитием польской крови, чем Халецкому прежнюю дачу и безопасность доставили"24.

В районах Гомеля, Ветки и Стародубья в конце XVII - первой трети XVIII в. собралось очень предприимчивое, гордое и трудолюбивое население, которое с согласия своих хозяев, тамошних помещиков (Вольских, Красинских, Ходкевичей, Халецких, Чарторыйских), осваивает новые земли, осушает болота, строит слободы, монастыри, храмы, развивает промышленность и торговлю. Причем староверы торгуют не только в пределах Украины, Польши, но и проникают в Россию, где горячо проповедуют свою вольность и непокорство властям царским и церковным. В районе Ветки построено 14 слобод, в районе Стародубья - 17, в районе Гомеля - более 30. Протоиерей Андрей Иоаннов (Журавлев) дает следующую характеристику населения тогдашней Ветки: "Народ сей от природы... суеверен, груб, горд, предприимчив и обманчив, но поворотлив, к делам способен, трудолюбив и обходителен, словом, такой, который удобно просветиться может".

Старообрядческие слободы за польским рубежом становятся все более притягательны для многих русских людей, не желающих жить под кабалой помещиков и никонианских пастырей, многие бегут туда и от солдатского ярма. Помещики и военачальники беспрестанно жалуются в Синод и правительство на побеги своих крестьян и солдат. Правительство Анны Иоанновны 2 августа 1734 г. издает манифест "О возвращении беглецов из-за границы на прежнее жилище и о даче им для поправления своего состояния льготы от государственных податей на несколько лет"25. Старообрядцы после вольного житья не откликнулись на это предложение императрицы. Но и за границей не удалось им уберечься от державной руки самодержицы.

Дело в том, что Речь Посполитая (Польша) в то время, по выражению Ф. Энгельса, "находилась в состоянии полного расстройства"26. Соседние государства с ней не считались. Это дало возможность русскому правительству в 1735 г. направить в польские пределы пять полков во главе с опытным в репрессивных делах полковником Я.Г. Сытиным с целью "оных беглецов под стражею вывести в отечество и разослать кто откуда был по своим местам". Задача этого военного отряда состояла в том, чтобы "очистить Ветку" и соседние с нею слободы, населенные великороссийскими беглыми людьми, преимущественно приверженцами старых обрядов.

В конце февраля 1735 г. полки Сытина перешли польскую границу. Солдатам было объявлено, что идут они на Белую Церковь. Хитрость удалась. Староверы не догадывались, что над ними нависла опасность. Ветка была внезапно окружена, жители староверческих слобод, застигнутые врасплох, не оказали никакого

32 стр.

сопротивления. Их дома и монастырские постройки были сожжены. По одним данным, 13 тыс. было выведено с Ветки, по другим - 40 тыс.

Но выведенные из Ветки старообрядцы не смирились, не сдались. Почти 10 тыс. этих дюжих людей, выселенных из польских пределов Россию, повели пропаганду за свою, по их понятиям, правую веру в различных губерниях русского государства. Они убеждали: "Котора вера гонима, та и права". И скоро снова на Ветку потекли толпы недовольных, а через пять лет Ветка воскресла из пепла подобно сказочной птице Феникс и снова сделалась одним из основных гнезд раскола.

Чем же было притягательно староверие? Дело в том, что староверческие сообщества отличались известным демократизмом, взаимовыручкой и поэтому привлекали всех недовольных российскими "беззакониями". "Демократическая раскольническая община всем открывала и давала убежище и через то сама росла", - отмечал историк-демократ А.П. Щапов.

Старообрядчество представляло очень сложное по своему социальному составу религиозное общественное движение. Оно состояло из низшего духовенства, крестьянства, служилых людей, стрельцов, ремесленников, купцов и мелких торговцев, а также некоторой части сановитого боярства, потерявшего часть своих сословных привилегий и находившегося в немилости государя или же принадлежавшего к придворной оппозиции, которая была направлена против вельмож, захвативших власть в палатах "тишайшего" царя.

Столь неоднородное по классовому составу это движение не могло быть длительное время однородным и по своим социально-экономическим и политическим установкам, взглядам и идеям. Вскоре проявилась социально-экономическая несовместимость, которая расставила участников общего религиозно-политического протеста по своим местам. Старообрядческий раскол через два-три десятилетия распался на два основных течения: поповщину, первоначально существовавшую в форме беглопоповщины, и беспоповщину.

Зажиточные слои старообрядчества и духовенство, не признавшие реформ Никона, ратовали за то, чтобы старообрядческая церковь имела своих священников, попов, которые совершали бы богослужение по старым книгам, по старым обрядам. В вероучении они ничем не отличались от официального православия. Такое направление в старообрядчестве получило название поповщины.

Первоначально представители этого направления привлекали в качестве священников попов, переходивших или перебегавших к ним из никонианской церкви. Поэтому оно и называлось беглолоповщиной. Беглопоповщина приобрела влияние сначала среди крестьянства и посадского населения, а затем и среди торгово-промышленной буржуазии.

33 стр.

Центрами поповщины долгое время были Стародубье, Ветка и Иргиз, хотя со временем там появились последователи федосеевского толка, относящегося к беспоповщине. Потом начались ответвления. Из поповщины выделились единоверческое, австрийское, или белокриницкое, согласия, беловодская иерархия. От беглопоповщины отошли часовенные. Из-за отсутствия священников уставщики вели богослужение, крестили, исповедовали и причащали верующих в часовнях.

Более сложное направление в старообрядчестве - беспоповщина. Последователи этого направления не признавали попов. Они считали, что со времен Никона православная церковь отступила от "истинной веры", а православные священники перевелись. Существовавшая "долгогривая братия" - не попы, а "сатанинские исчадия ада", "слуги антихриста", "ставленники дьявола".

Беспоповщина отражала интересы и идеи наиболее закабаленной, а следовательно, и наиболее демократической части русского общества; в ней антифеодальный протест был выражен более решительно. Беспоповцы следовали положению, по которому "каждый христианин есть священник", а оно вытекало из слов одного из ранних деятелей христианской церкви Иоанна Златоуста: "Сами себя освящайте, сами себе священники бывайте".

С течением времени усилившееся социальное расслоение и территориальная разбросанность последователей беспоповщины привели к расщеплению этого направления на ряд крупных толков и согласий. Наиболее влиятельными были поморский толк, возникший на севере России - в Поморье, и отделившийся от него вскоре филипповский толк, названный по имени его основателя Филиппа, бывшего стрельца. В псковско-новгородских пределах возник федосеевский толк, который основал Феодосии Васильев. Последователи этих толков были особенно непримиримы к самодержавно-крепостническому строю, вели аскетическую жизнь. Нетовский или спасовский толк зародился в керженских дебрях в конце XVII в. Его проповедники учили, что раз нет в мире ни православного священства, ни таинств, ни благодати, то спасение можно получить только уповая на Спаса (Исуса Христа). Позже толк разбился на несколько согласий: глухую нетовщину, поющую нетовщину, рябиновщину, самокрещенцев, или бабушкино согласие, дырников и пр.

Известен также бегунский толк; его последователи называют себя "истинно православными христианами странствующими" - это одно из крайних течений в старообрядчестве. Основал его в конце XVIII в. беглый солдат Евфимий, который призывал верующих ради спасения душ на "вечное странство". Евфимий выступал против императора, которого считал представителем царства антихриста, против частной собственности, против неравенства.

34 стр.

В данном случае видна яркая социальная направленность выступлений этого проповедника.

Некоторые течения беспоповщины отличались крайним аскетизмом. Их представители не признавали брак, были непримиримы к властям, молились не за царя, а за державу, не платили налогов, уклонялись от службы в армии, не молились на иконы (дырники) и т. д.

...Итак, Ветка снова поднимается из пепла, благоустраивается и развивается. И в короткий срок она достигает довольно высокого экономического положения. "Польша становится для старообрядцев вторым отечеством, но в то же время - землею "поганою, неверною"" - писал академик Д. Анучин. За 30 лет после первой выгонки в районе Гомеля и Ветки сосредоточивается значительное русское население - более 20 тыс. чел., а вообще на всей территории Речи Посполитой до ее первого раздела, по данным современного польского историка Евгения Иванца, насчитывалось до 100 тыс. старообрядцев, выходцев из разных мест России. В основном это были крестьяне, убежавшие от помещиков, солдаты, замордованные иноземными и отечественными офицерами и бежавшие из армии, казаки, торговцы, посадские люди, монахи.

Русское правительство понимало, что эти места являются удобным пристанищем для всех недовольных, рассадником инакомыслия. Поэтому в 1762 г. в указе сената от 14 декабря снова делается попытка вернуть всех старообрядцев в Россию: "Всем живущим за границею российским раскольникам объявить, что им позволяется выходить и селиться особливыми слободами не только в Сибири, на Барабинской степи и других порожних и отдаленных местах, но и в Воронежской, Белгородской и Казанской губерниях..." В этом же указе им было обещано простить все их "преступления", разрешить носить бороды и указные платья (одежду), определенную указами царя Петра I. - Ф. Б). Каждому была обещана воля в выборе сословия, к какому кто себя отнесет. Старообрядцы должны были платить раскольничий оклад. Определялись им и льготы от всяких податей и работ сроком на шесть лет.

Но эти посулы и обещания не привлекли ветковцев. Они продолжали жить независимой жизнью в пределах Халчи (поместья пана Халецкого) и на землях вельмож Чарторыйских. Пришедшая к власти Екатерина II не могла терпеть этого рассадника свободомыслия. В 1764 г. генерал-майор Маслов двумя военными полками окружил Ветку. Он захватил там около 20 тыс. душ обоего пола и проявил еще большую жестокость, чем Сытин в 1735 г., - без суда и следствия отправил все население ветковских слобод на поселение в Сибирь.

35 стр.

Эта вторая выгонка старообрядцев из Ветки и Стародубья, хотя и нанесла страшный удар по Ветке как центру поповщины, но не сломила ее до конца, часть староверов там осталась и дожила до XX столетия.

М.И. Лилеев сообщает, что были еще и другие случаи выгона. Например, в 1779 г. пытался вывести из Польши часть староверов, подданных графа П.А. Румянцева-Задунайского, пожалованных ему в 1775 г. вместе с 293 тыс. дес. земли, Алексей Кононович, один из русских военачальников, но за них вступился польский полковник Война и насильно отобрал их у Кононовича и не позволил забирать .

После разгрома Ветки центр беглопоповщины переместился в Стародубье. Все недовольное население убегало в Стародубье и в последующие годы вплоть до отмены крепостного права. А староверы Сибири (Забайкалья, Алтая) поддерживали с оставшимися в стародубских слободах родственниками и единомышленниками связь до 30-х гг. XX в. Связь эта поддерживалась при помощи ходоков, отправлявшихся за беглыми попами в европейскую часть России, а также путем переписки. Так, у Л.В. Чистякова, жителя с. Десятниково, письма хранились вплоть до 60-х гг. XX в.

Таким образом, шла своеобразная борьба за рабочие руки и души русских мужиков, попавших из-за религиозных преследований в чужие края, которые стали им второй родиной. Здесь благодаря взаимным выручкам росли и укреплялись межэтнические связи также с трудовым народом Украины, Белоруссии.

На западных рубежах нашей страны и за ее пределами старообрядцы оказались пионерами освоения малозаселенных окраин. Там их культура значительно обогащается не только за счет всероссийского опыта, привнесенного туда предприимчивыми и деловыми людьми со всех губерний и провинций государства, но и за счет опыта коренных народов тех мест - украинцев и белорусов.

Стародубско-ветковская группа старообрядцев сохранила многие черты культуры допетровской Московской Руси, но вековое проживание их на землях Украины и Белоруссии не прошло бесследно. Они усвоили отдельные элементы духовной и материальной культуры братских народов. О некоторых заимствованиях писали М.И. Лилеев, И.Абрамов, З. Радченко и др.

Различные напластования украинской и белорусской культур придали особое своеобразие такой этнографической группе, как старообрядцы Забайкалья. Перенаселенные в 1764-1765 гг. под конвоем военных отрядов в Сибирь, они сохранили вплоть до настоящего времени многие колоритные черты той культуры.

О прежних тесных этнических связях старообрядцев с местным украинским, белорусским и польским населением свидетельствуют

36 стр.

фамилии, родовые прозвища семейских польского и украинского происхождения. В языке и говоре семейских ощутимо белорусско-украинское влияние: из русских только семейские в Сибири называют картошку бульбой, отрезанный кусок хлеба - лусточкой, шампиньоны - печерицей, песчаные холмы - кучугурами, завитки на наличниках и на головных уборах - кучерями, летучую мышь - кажаном и т. д. Заметно это влияние в произношении имен: Хома, Хвеня, Хведор, Крестина. Многие факты заимствования в языках белорусском и украинском также отмечены в работах А.М. Селищева28, В. И.Копыловой29 и др.

Польско-украинские и белорусские элементы в одежде семейских обнаружили Ю.Д. Талько-Грынцевич30 и Г.С. Маслова31, в росписи жилища - Г.И. Ильина-Охрименко32.

У старообрядцев Забайкалья имеется много сюжетов, элементов фольклора, народных верований, обрядности, общих с белорусскими. В частности, они, как и белорусы, отмечают четыре родительских дня в году, остальное население России - три дня.

Князь М.М. Щербатов в своем сочинении "Статистика в рассуждении России", написанном в 1776-1777 гг., замечает о стародубских раскольничьих слободах, что "сии слободы богатятся великою их торговлею из Польши..."

Стародубье и Ветка знавали вождя крестьянской войны Е.И. Пугачева. В 1762 г. он как служивый казак был призван для выгонки староверов из этих мест, но убежал и поселился на некоторое время среди старообрядцев. Именно в стародубских и ветковских слободах созрела идея о самозванстве. Принять на себя имя устраненного Екатериной II мужа, царя Петра Федоровича, предложили тамошний старообрядец Кожевников и Семенов (его религиозная принадлежность точно не установлена). Сохранился паспорт, полученный Е.И. Пугачевым на Добрянском форпосте через посредство староверов 12 августа 1772 г. В нем сказано: "Объявитель сего, вышедший из Польши и явившийся собой при Добрянском форпосте, веры раскольнической, Емельян Иванов сын Пугачев, по желанию его для житья определен в Казанскую губернию, в Симбирскую провинцию, к реке Иргизу, которому по тракту чинить свободный пропуск, обид, налог и притеснений не чинить и давать квартиры по указам..."33. Дальнейшее действие этого дерзкого и справедливого россиянина широко известны. Многие деяния старообрядцев Стародубья, Ветки, Гомеля, Горохова, Бердичева, Винницы пока еще недостаточно осмыслены и освещены в нашей литературе. Не оценены по достоинству их колонизационные способности, их участие в крестьянских войнах.

Но приверженцев старых обрядов ждали новые испытания. Их ждала Сибирь...

37 стр.

1. Никольский Н. М. История русской церкви. - М., 1983. - С. 136.

2. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. - Иркутск, 1979. - С. 81.

3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. - Т. 7. - С. 360.

4. Ленин В. И. Полн. собр. соч. - Т. 4. - С. 228.

5. Абрамов Я. Выговские пионеры. // Отечественные записки. - СПб., 1984. - Т. CCLXIII. - С. 89-90.

6. Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. - М., 1977; Карцов В. Г. Религиозный раскол как форма антифеодального протеста в истории России: Спецкурс. Ч. 1-2. Калинин. 1971; Покровский Н. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. - Новосибирск, 1974.

7. Костомаров Н. И. Собр. соч. Кн. 5. Т. 12, СПб. 1904, С. 211. В дальнейшем вместо ссылки в тексте будут указаны страницы этого сочинения.

8. Там же. С. 228-229.

9. Клибанов А. И. Указ. соч. С. 90.

10 Мельников П. И. (Андрей Печерский). Поли. собр. соч. Изд. 2-е. - Т. VII. - СПб., 1909. - С. 32.

11. Мельников П. И. (Андрей Печерский). Собр. соч. в 8 томах. Т. VIII, - М., 1976. - С. 11.

12. Плеханов Г. В. История русской общественной мысли. - Соч. Т. XX. - М.-Л., 1925. - С. 101.

13. Лилеев М. И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII- XVIII вв. - Киев, 1895. - С. 7.

14. Бирон - курляндский дворянин, обласканный императрицей Анной Иоанновной, насадил в России крайне реакционный режим, поощрял немецкое засилье во всех сферах жизни, грабил народ и страну. Это вызывало протест русских людей и их побеги за рубеж.

15. Щапов А. П. Русский раскол старообрядчества. - Соч. в 3-х томах. - Т. 1. - СПб., 1906. - С. 440.

16. Иоаннов (Журавлев) А. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах. - Ч. IV. - СПб., 1795. - С. 86-88.

17. Абрамов И. Старообрядцы на Ветке... // Живая старина, 1907. - № 3. - С. 118-119.

18. Лилеев М. И. Из истории раскола на Ветке... - С. 61, 69-71, 290.

19. Ровинский П. А. Этнографические исследования в Забайкальской области. // Изв. Сиб. отд. РГО, 1872. - Т. 3. - № 3. - С. 132.

20. Селищев А. М. Забайкальские старообрядцы: Семейские. - Иркутск, 1920. - С. 68.

21. Лилеев М. И. Из истории раскола... - Вып. 1. - С. 80.

22. Лебедева А. А. Одежда одной из локальных групп русского населения Забайкалья (старообрядцев). // В кн.: Из культурного наследия народов России. - Л., 1972. - С. 156; Тарусская М. Г. Коллекция росписной утвари и одежды семейского населения. - В кн.: Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Ч. 2. Забайкалье. - Новосибирск, 1975. - С. 71.

23. Лилеев М. И. Новые материалы для истории раскола на Ветке и в Стародубье в XVII-XVIII вв. - Киев, 1893. - С. 208-209.

24. Абрамов И. Старообрядцы на Ветке... // Живая старина, 1907. - Вып. III-IV. - С. 118-119.

25. ПСЗ. - Т. 9. - № 6612. - СПб., 1830.

26. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т. 22. - С. 18.

27. Лилеев М. И. Из истории раскола... - С. 288-289.

28. Селищев А. М. Указ. соч.

29. Копылова В. И. Фонетическая система говора семейских Красночикойского района Читинской области. - Улан-Удэ, 1973.

30. Талько-Грынцевич Ю. Д. Семейские (старообрядцы) в Забайкалье. - Протоколы общего собрания Троицкосавско-Кяхтинского отделения Приамурского отд. РГО. Кяхта, 1894. - № 2; Он же. К антропологии великороссов: Семейские (старообрядцы забайкальские). - Томск, 1898.

31. Маслова Г. С. Русский народный костюм Восточной Сибири. // Этнографический сборник. - Улан-Удэ, 1962. - Вып. 3. - С. 17-26.

32. Ильина-Охрименко Г. И. Народное искусство семейских Забайкалья XIX- XX веков: Резьба и роспись. - Улан-Удэ, 1972. Она же. Русская домовая роспись Забайкалья. - Советская этнография, 1965. - № 1. - С. 127-171.

33. Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России. - С. 154.

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ В СИБИРЬ

(Верхотурский этап 1764-1765 гг.)

Драматическая судьба двух колоритных групп русских старообрядцев Сибири - "поляков" Алтая, Восточного Казахстана и "семейских" Забайкалья продолжает привлекать исследователей. Несмотря на большое количество изданных книг и статей, до сих пор в их истории много "белых пятен", неизвестных страниц. Нередко ученые приводят разные даты переселения этих групп в Сибирь, связывая их выгонку из пределов Белоруссии и Украины с разделами Польши, как известно, происшедшими в более позднее, время. Не во всем ясен маршрут их следования к местам поселения и многое другое. Мнения ученых разделилось и о добровольности их переселения. Одни писали о насильственном переселении1.

П. А. Ровинский сомневался в этом2.

Вл. Гирченко утверждал, что это было добровольное переселение3.

Новый материал, найденный в архивах, позволяет взглянуть на эпопею переселения более определенно.

Летом 1986 г. в Москве в Центральном государственном архиве древних актов в фонде Верхотурской воеводской канцелярии обнаружены новые документы, раскрывающие картину поэтапного переселения в Сибирь русских беглых людей, выведенных из Польши. Из них мы узнаем о том, как и при каких условиях происходило переселение староверов, кто их сопровождал по этапу, каковы были снабжение, маршрут следования и даты их прибытия в Верхотурск и убытия из него. Поскольку материалы свидетельствуют только о партиях переселенцев, прибывших в Верхотурье и отправленных из него, исследователи вправе назвать этот этап прохождения Верхотурским.

Важную роль на этом этапе играл Лаврентий Фабрициус, секунд-майор, или пример-майор, как указывается в документах. При его участии были сформированы из беглых людей Селенгинский

38 стр.

и Томский пехотные полки, а, возможно, и организована пересылка этих людей на Алтай, в Барабинскую степь и Забайкалье. Документация, денежные расходы и снабжение людей провиантом - все было сосредоточено в его руках.

Новые материалы проливают свет на эпопею следования в пути 14 партий выводимых из Польши староверов. От Казани и Соликамска до Верхотурья, Тобольска, Екатеринбурга, Туринска. А началось с того, что в 1764 г. правительством Екатерины II была совершена вторая выгонка старообрядцев из польских пределов. Заманчиво предположить, что к этим мероприятиям правительство подтолкнул и совет М.В. Ломоносова, которого волновала судьба русского народа, его разобщенность на религиозной и социальной почве, уход русских людей за рубеж. В 1761 г. в работе "О сохранении и размножении российского народа" Ломоносов писал: "С пограничных мест уходят люди в чужие государства, а особливо в Польшу, и тем лишается подданных Российская корона... Побеги бывают более от помещичьих отягощении крестьянам и от солдатских наборов. Итак, мне кажется, лучше пограничных с Польшей жителей облегчить податьми и снять солдатские наборы, расположив их по всему государству. Для расколу много уходит русских людей на Ветку: находящихся там беглецов не можно ли возвратить при нынешнем военном случае? А впредь могут служить способы, кои представятся о исправлении нравов и о большем просвещении народа"4.

Нам неизвестно, был ли совет М. В. Ломоносова подхвачен правительством или оно само додумалось о необходимости выселения старообрядцев с Ветки. Во всяком случае через три года последовала крупная выгонка беглых людей из Польши. А мы, не останавливаясь на подробностях этой второй акции, поведем речь о переселении староверов через Верхотурье. Этот город, выросший из Верхотурского острога, оказался на главном пути в сибирские земли в те годы, затем они пролягут в разных направлениях. Предполагаемая схема маршрута по новым архивным материалам выглядит так. Из Польши (Ветка, Дорогобуж, Подолия, Прибужье, Винница - основные места поселений в польских пределах, откуда их вывели, а также Стародубские слободы) их привели в Калугу, отсюда преимущественно водным путем в Казань по рекам Оке, Волге, далее 8 партий ушли на Екатеринбург, остальные 15 были отправлены на Соликамск, Верхотурье, Тобольск, а оттуда распределены для поселения на Барабе, Алтае и в Забайкалье.

План переселения староверов из Польши в Сибирь был разработан царской администрацией заблаговременно. К передвижению больших масс русских людей стали готовиться заранее. Некоторые организационные меры были предприняты еще в Верхотурье.

39 стр.

Об этом свидетельствуют архивные материалы, из которых приведем только наиболее ценные. Правительством первоначально было намечено всем возвращаемым беглым людям со дня их вступления на русскую территорию выделять в месяц от казны на серый кафтан или шубу, на обувь, хлеб и продовольствие, мужчинам по 1 руб. 70 коп., женщинам по 1 руб. 28 коп., детям по 1 руб. 20 коп. На детей полагалось, кроме того, полпайка провианта. Для переезда на 20 чел. выделяли одну подводу. Для заселения Нерчинского и Селенгинского уездов предложено было отправить туда из тех же польских выходцев всех лиц старше 40 лет и увечных, не могущих служить в строю.

Большую часть выведенных из Польши староверов гнали в Сибирь по старой дороге через Верхотурье. Но в начале царствования Екатерины II был проложен Московский тракт от Екатеринбурга на западе до Кяхты и Нерчинска на востоке. Он проходил на 200 с лишним верст южнее прежней дороги на Верхотурье. Путь наших невольных путешественников в Казани раздвоился: восемь партий отсюда были направлены в Екатеринбург. Об их судьбе пока ничего неизвестно. Нужны новые поиски.

9 июля 1764 г. указами ведено командировать "отписных крестьян и разночинцев и казаков с препровождением из Верхотурья до Тюмени и Туринска и к расположению каждого места по пятидесяти (человек. - Ф. Б.), чтоб быть им попеременно и в Тюмени, и Тобольску, и Ялуторовску для того и требовать в Туринской воеводской и Краснослободского управления канцелярии по пятьдесят человек. Точно как и прежде посланными указами"5. Вскоре было ведено требовать работников от жителей по очереди, которым за перевоз людей, направленных по этапу в Сибирь, обещали платить "мужику с лошадью в летнее время по 10 копеек, а без лошади - по 5 коп.; и зимою с лошадью по 5 коп., а без лошади по 4 коп, на день" (л. 85).

В то время губернатором Сибири был Денис Иванович Чичерин. Для препровождения следующих из России в Сибирь беглецов, направленных в Сибирский корпус, был назначен уже упомянутый "ланд-милиций полков" секунд-майор Лаврентий Фабрициус, которому даны были большие полномочия. К примеру, в одном из документов, датируемом 1 декабря 1765 г. читаем: "От пример-майора Фабрициуса для приема и отправления идущих из России в Сибирь выводимых из Польши беглых российских людей Селенгинского полку пример-майора Фабрициуса командою, с которой он прежде находился по требованию его майора Фабрициуса подлежащее число на довольствие предписанных людей денежной казне и провианта ис преждеассигнованной в Верхотурье определенной на /создание/ новоучрежденного сибирского корпуса суммы...", т. е. речь идет о том, что Фабрициус на нужды переселения

40 стр.

на формирование Селенгинского и Томского полков может "отлучать (расходовать) сколько захочет" (л. 246). Секретной комиссией Д.И. Чичерину от 19 июля 1764 г. ведено "...ежели для следующих в Сибирь из России к определению в полки людей на необходимые надобности и расход потребно будет", то нужно выделить "для цели препровождения" требуемые на это средства. И секунд-майору Фабрициусу было выдано для указанной выше цели 2108 руб. 22 коп. и половина 2/3 провианта. Муки, ржи и овса на сто тридцать руб. шесть коп.", а всего 2240 руб. 14 коп. "Одна половина две трети натурою. Крупы 2 четверти 2 четверика 6 гарцев6. Оные цены в Туринской канцелярии не показано того ради приказать и с объявленной выписки сочиня две ведомости и одну из них послать в Сибирскую губернскую канцелярию" (99 об.). Эти средства, видимо, были выделены на формирование новых сибирских полков, в состав которых намечалось определить и выводимых из Польши беглых российских людей.

Таковы некоторые подготовительные меры, предпринятые администрациями царского правительства и сибирского губернаторства. Но эти меры в дальнейшем получили свое развитие на основе опыта, накопленного в течение 1764 г., когда были проведены через Верхотурье в Тобольск первые партии. Об этом можно судить из документа от 6 октября 1765 г., в котором были подведены итоги целого года, непосредственно связанные с перемещением больших групп населения из России в Сибирь. Хочется привести его почти полностью: "От господина бригадира и казанского обер-коменданта Иевлева ордерами оказалось, что сюда на Верхотурье отправлено кроме прошедших на Екатеринбург осми и разделенных за худобою судна на другие одной двадцать две партии в коея состоит однех беглецов не менее как по двести по пятьдесят, а иные и менее двух сот да за ними конвою по пятидесяти человек и того разумеется в следовании во всех партиях одних беглецов более четырех тысяч, а конвою до тысячи человек (Разрядка моя. - Ф. Б.). И на таковое число полагая одну месячную дачу потребно провианта муки более тысячи круп на одних только конвойных до пятидесяти четвертей и более же... А требуемого числа, которое ныне озаготовления в магазине состоит не только на все следующие партии достать может, но и на одни восемь коя уповательно со отправления ис Соликамска в здешний город Верхотурск в непродолжительное время, а конечно, через две недели прибывать будут. В удовольствии круп же на конвойных и вовсе недостаточно..." Фабрициус требует, чтобы нужное количество провианта было заготовлено, "дабы в следовании тех партий какой либо остановки последовать не могло". Муку и крупу рекомендовалось закупить в Ирбитской и Ницинской слободах. Это поручалось сделать дворянину Ивану Дмитриеву

41 стр.

сыну боярскому. Хотя в указанных слободах крупы и муки имелось достаточное количество, но, "за нынешнем распутием перевозки учинить вскорости никак не возможно"7.

В ходе поиска нам удалось найти материалы о 14 партиях из 23, выведенных из Казани и следующих разными путями под конвоем солдат и офицеров. Как видно из документа, приведенного выше, их "за худобою судна" разделили на партии по 250 чел. и менее. Из них 8 партий было направлено в Екатеринбург, о чем историкам прежде не было известно; 14 же партий вели на Верхотурье, а оттуда направили в Тобольск и Туринск.

Первые партии ссыльнопоселенцев второй выгонки из Польши прибыли в Верхотурск в начале октября 1764 г. Всеми делами на данном этапе ведал Лаврентий Фабрициус. Ему на счет карабинерных полков для продовольствия ссыльных, провианта и жалованья конвоя выделялось по 10 тыс. руб. Это для того времени были немалые деньги8. Для каждой партии в зависимости от количества людей, следовавших в ней, выделялась определенная сумма денег или запас провианта. Вот что читаем в сообщении секунд-майора Фабрициуса, поданном 5 октября 1764 г. в Верхотурскую воеводскую канцелярию: "По требованию следующего с первой партией пойманными в Польше российскими беглецами, определенного в Сибирский корпус господина пример-майора Волкова во время следования до Тобольска для довольствия тех людей и на прогон подвоз их провианта подконвойных и протчее. Верхотурская воеводская канцелярия благоволила из осигнуемой на то денежной казны отпустить в прием и под росписку команде ево господина майора... подпорутчика триста рублей"9. В сообщении от 7 октября 1764 г. Фабрициус просит отпустить для довольствия идущей до Тобольска второй партии, которую сопровождает капитан Шуклин, 350 руб. из имеющихся соляных, подлежащих выдаче сборов денежной казны (л. 9-10).

Итак, Первые две партии пойманных в польских пределах русских людей были конвоированы через Верхотурье в октябре 1764 г. Их численный состав нам неизвестен. Но, вероятно, в каждой партии было не менее 200 чел. Об этом свидетельствует сумма денег, выделенных для пропитания и конвоирования ссылаемых в Сибирь староверов, отправленных пока до Тобольска. Последующие партии выведенных из Польши российских беглецов пройдут через Верхотурье в 1765 г. В сообщении "Селенгинского пехотного полку пример-майора Фабрициуса в Верхотурскую воеводскую канцелярию по поданной казне ко мне от следующего с третьей партией определенного в Сибирский корпус господина капитана Мартышева ведомости... Верхотурская воеводская канцелярия благоволит: в едущей в оной партии людей мужска и женска полу рослым сту тридцати девяти полагал сего генваря

42 стр.

мца (месяца) на перву половину на каждого муки по одному четверику, малолетним получа ещи против оныя в полы (т. е. половину. - Ф. Б.) пятнадцати человеку муки по четыре гарнца, всего на сто пятьдесят четыре человека муки к остаточной одной четверти семнадцать четвертей два четверика четыре гарнца. Под росписку означенному господину капитану Мартышеву выдать по ведомости с показанием цен. Меня уведомить. Фабрициус. Генваря 2 дня 1765 года"10.

В этом документе выделим информацию о том, что уже к этому времени был сформирован Селенгинский пехотный полк, создание которого З. Шагжина относит к 1796 г.11 Расшифрованы в документе и данные о провианте, выделяемом на каждого переселяемого взрослого и малолетка на определенный отрезок времени. В данном сообщении провиант был выделен на полмесяца, на "первую половину генваря". В документе от 4 января 1765 г. говорится: "Следующего с четвертой партией капитана Полянского, ведущего в оной четвертой партии пойманных в Польше российских беглецов мужска и женска полу рослых (т. е. взрослых, старше 15 лет. - Ф. Б.) получивших в месяц муки по два четверика с сту двумя малолетними, получающих против оных в полы тридцати одного. Всего сту тридцати трем человекам муки полагал..."12.

По нашим расчетам, им должно было на всю партию быть выделено 204 + 31 = 235 четвериков, или на 102 взрослых по 2 четверика и на 31 малолетнего по 1 четверику. Кажется, что ведший четвертую партию до Верхотурья "Казанского гарнизона 2-го батальона прапорщик Петр Чесноков" злоупотребил в дороге имеющимися в его распоряжении средствами. В этой партии люди плохо питались и находились в тяжелейших условиях. На этом этапе в качестве компенсации они получили муки больше нормы. В другом документе говорится, чтоб впредь люди не имели "тягости, а паче гладу"13. Вероятно, из-за этих "тягостей и гладу" ссыльные часто "шалили", в следовавших по этапу партиях происходили разные "обиды и воровство". С целью пересечения подобных "шалств" администрация предпринимала ответные меры.

В документах сообщается, что в городе Верхотуре большое скопище народа "конвойных и с теми партиями более тысячи человек и чтоб от тех команд здешним жителям как в прошлом 764 году таких же следующих партий от каковых обиды и воровство происходили... В городе и в ямской слободе учредить в пристойных местах по перекресткам бекетов (пикеты. - Ф. Б.) и на оные в ночное время для смотрения чтоб бегше (слова не разобраны - Ф. Б.) /вероятно, из/ партии под конвоем с какого шалства шуму, Драк и воровства не происходило. Определять на каждый бикет по пристояному (?) числу человек". Не разрешали также "шататся по улицам в ночное время"14.

43 стр.

Вероятно, для сопровождения некоторых партий не доставало военной силы и для конвоирования привлекалось местное население. 4 февраля 1765 г. староста Верхотурских разночинцев Яков Бессонов просит верхотурскую воеводскую канцелярию "для препровождения в пятой партии пойманных в Польше российских беглецов от Верхотурья до города Туринска нарядить из Верхотурского разночинцев двадцать пять человек с их оружием у кого есть и по наряде для отсылки Селенгинского пехотного полку к господину пример-майору Фабрициусу прислать"15.

Материалы о 6-13-ой и 15-ой, т.е. по девяти партиям в этом фонде отсутствуют. Из ранее приведенного документа известно, что 8 партий из Казани вели в ссылку через Екатеринбург, и их одиссея зафиксирована где-то в другом месте. Возникает соблазн предположить, что именно эти 8 партий были отправлены на Алтай, куда они прибыли, по данным Н.Н. Покровского, в июне 1766 г.16, а, возможно, другим путем шли на Тобольск.

В документе-аттестате, выданном на имя Палицына, "октября 24 дня 1765 года" говорится, что в четвертой на десять (четырнадцатой) партии "больших поляков и их детям 249 человек в августе шестого на десять будущего октября по шестое на десять числа за неимением провианта по справочной цене за муки за триста девяноста четыре пуда по пятнадцати копеек пуд арестантам в день" (л. 133). В тот же день Палицыну выдано жалованья и на прокорм 171 руб. 78 3/4 коп. (л. 247 об.).

Эти документы дают сведения о том, что в дороге выведенных из Польши русских староверов называют то арестантами, то поляками; совместно с ними в сибирский корпус следуют и рядовые служилые, определенные, как и староверы, туда на службу. Название "поляки" затем прочно закрепится за староверами на Алтае и в Забайкалье. В другом документе тоже говорится, что в команде прапорщика Воронежского пехотного полку Шитиловского "полякам мужеска и женска пола большого росту (т. е. возраста. - Ф. Б.) сту сорока двум арестантам..." (л. 141). Вероятно, эти данные относятся к переходу 17-й партии, а беглые русские люди, возвращаемые из Польши военною силою, тоже названы "поляками и арестантами".

Недостаток провианта компенсировали деньгами. Так, четырнадцатой партии, состоящей из 257 чел., да на команду конвоя выплачено "за провиант муки 4 четверти, за 5 четвериков 63 руб. 36 коп. с деньгой. За один четверик за 3 гарнца 30 коп. 3 чети. Итого 63 руб. 67 1/4 коп.", (л. 249-249 об.). Но деньги есть не будешь. А в редконаселенной Сибири купить что-либо из продуктов было не просто. Добывали самое простое и необходимое (муку, крупу). Скудное питание, тяжести перехода приводили к заболеваниям.

44 стр.

Так, в семнадцатой партии "тяжко больных" выявлено 69 чел., им предложено выделить 20 квартир.

Из документов можно почерпнуть интересные данные. Семнадцатую партию привел в Верхотурск прапорщик Ушаков, но он был отправлен снова в Казань, так как был назначен или определен в главную команду". Он едет туда за следующими 50 беглецами. Ему выделено пять подвод до Соли Камской, по деньге на версту за подводу, или 3 руб. 67 коп. с половиной. Седьмую на десять партию возглавил прапорщик Лебедев, и он довел эту партию до города Туринска (л. 121). В документе, датированном 3 октября 1765 г., сообщается, что с восемнадцатой партией прибыл капитан Токмовцов. Он привел в Верхотурье 141 взрослого беглеца и 71 малолетнего, а всего 212 чел. (лл. 196-199). В его команде было 46 чел. Из них один унтер-офицер, один капрал, один цирюльник и 43 рядовых. 4 ноября 1765 г. капитану Токмовцову на выведенных из Польши с восемнадцатой партией 212 чел. и конвойных 46, а всего на 258 чел. выделено 65 руб. 81 коп. с половиной (л. 250).

3 октября 1765 г., т.е. одновременно с восемнадцатой партией, прибыла девятнадцатая. В ней было 153 взрослых и 90 малолетних "мужска и женска" полу. Партию привел Тенгинского пехотного полку капитан Васильев. В его команде состояли 1 сержант, 2 капрала, 2 цирюльника, 47 рядовых и 2 извозчика. Солдаты относились к этому же полку, одного из капралов звали Алексей Назаров (лал. 161-162 и 190).

31 октября 1765 г. сообщено, что в сопровождении команды капитана Костомарова прибыла в Верхотурск "двадесятая" (20-я) партия. В ней находилось 154 чел. старше 15 лет и 49 малолетних, до 15 лет, да арестантов 5 чел. (л. 172). В команде Костомарова состояли 54 чел. и один из них был "фершал" и 50 рядовых (л. 173-174). 203 чел. шли под усиленной охраной, состоящей из 54 конвойных. Но в этой партии на этапе происходят всевозможные неприятные для начальства события, связанные то с побегами и озлоблением, то с грабительством и избиением бесконвойного офицера. Вероятно, побеги случались нередко. Для их предотвращения было разработано специальное наставление, в котором сопровождающим давались указания, как поступать в подобных ситуациях с офицерами, проворонившими конвоируемых беглецов. Это отмечено в документе от 7 ноября 1765 г. (л. 203). Из "Ведомости", обнаруженной Н.Н. Покровским, известно, что всего по дороге из Калуги до Тобольска бежали 81 чел.17 Один из таких побегов зафиксирован и в найденных нами документах. Несмотря на все меры предосторожности и на усиленный конвой (на 4 чел.- 1 конвойный) наиболее и отчаянные из гонимых в Сибирь староверов не могли смириться с уготованной им участью. И они бегут.

45 стр.

В сообщении от 28 октября 1765 г. сказано, что "здесь в Верхотурье бежали из квартир по тракту из партии, а именно Аким Родионов, Зиновей Никитин, сын его Яков, а приметами они Родионов отроду 45 лет ростом двух аршин четыре вершка с половиной, волос черный, глаза серые, лицом смугл, нос кокоревой, борода руса; Никитин отроду 47 лет, росту два аршина 5 вершков, волосы и борода темнорусые, глаза серые, нос остр.., сын Его Яков 16 лет росту двух аршин одного вершка, волос черен, глаза серые, нос остр" (л. 159).

Из Верхотурья до Тобольска шестнадцатую и двадцатую партии сопровождал прапорщик князь Дмитрий Вяземский. Ему было выделено для этой цели 200 руб. и 46 или 49 подвод (лл. 182, 188, 189). Вероятно, в 16 партии находилось 188 взрослых и 85 малолетних, а всего 279 чел. обоего пола (лл. 193, 194, 204). В документах от 4 ноября сообщено, что на выведенную шестнадцатую партию российских беглецов и арестантов (всего 279 чел.) прапорщику Вяземскому в прием и под расписку выделено из тех расчетов 68 руб. 75 коп. (л. 250). Того же числа и месяца в двадцатой партии с военнослужащими и арестантами было 262 чел. Им вместо провианта выделено денег 70 руб. 54 1/4 коп. Того же дня князю Вяземскому и его денщику выдано жалованья 34 руб. 60 коп. (л. 249 об. - 250). Следовательно, в этих двух партиях было 541 чел. вместе со служилыми и арестантами.

А 3 ноября 1765 г. капитану Богданову на российских беглецов, выведенных из Польши, и конвойных (всего на 246 чел.) на ноябрь, выдано вместо провианта деньгами муки за 52 четверти за 5 четвериков 61 руб. 4 коп. с деньгой, и за 5 четвериков за 3 гарца 1 руб. 20 коп. три чети. Итого 62 руб. 25 коп. 1/4 коп. (л. 249 об.). Это была двадцать первая партия. В ней за разные предерзости в Сибирь были отправлены 13 чел. И выведенных из Польши российских беглецов мужского и женского пола 119, малолетних детей - 71. Всего 190 чел. Следовательно, конвойных было 43 чел. (лл. 164, 171). Эту партию конвоировал прапорщик Никифор Белов (л. 209-210).

25 ноября 1765 г. двадцать вторая партия отправлялась из Верхотурья в Тобольск под командой Томского полку господина прапорщика Воронежского пехотного полку Ивана Шишлера, ему выделялось 26 подвод, а также 314 руб. 27 коп. денег. В этой партии находились 158 взрослых мужчин и женщин, 58 детей. Вместе с арестантами взрослых было 208 чел. На них выдано 25 руб. 98 1/4 коп. (л. 250 об.). Но в другом документе от 28 ноября 1765 года написано, что отправлена из Верхотурья 22 партия под командой прапорщика Полоскова (лл. 228-239). А в документе от 26 ноября пояснено: Ивану Шишлеру и его команде его воинских чинов выдано денежного жалованья 314 руб. 27

46 стр.

с половиной, а 27 ноября прапорщику Полоскову на продовольствие оной 22 партии выдано 60 руб. (л. 248 об.).

20 ноября 1765 г. под командой Сибирского корпуса подпоручика Скоробогатова отправлена в Тобольск двадцать третья партия. Подпоручику "за недостатком у него жалованья" выдано 120 руб., партии выделено 20 подвод (л. 224, 227). Кроме того 30 октября 1765 г. сержанту Ивану Галактионову на продовольствие оставшимся в Верхотурье из-за болезни российским беглецам выделено 100 руб. (л, 247 об.). А 18 ноября того же года ему дополнительно выделено еще 300 руб. (л. 248). Судя по выделенной сумме денег, больных в Верхотурье скопилось немало.

Всего за 1764 и 1765 гг. на цели "препровождения" и на питание, на лечение только на Верхотурском этапе израсходовано 4684 руб. 70 коп. три чети 2/3 (л. 252). Полностью на переселение солдат и пахарей до мест их поселения и на содержание их до первого урожая было отпущено 34980 руб. И заготовлено для этой эпопеи 44 тыс. четвертей хлеба18.

Рассмотренные выше материалы красноречиво свидетельствуют о насильственных, принудительных мерах и методах переселения в Сибирь больших групп старообрядцев, выведенных из польских пределов. Эти партии - каждая в количестве 150-250 чел. - проходили через Верхотурье в 1764-1765 гг. под конвоем. На 4 чел. шедших в ссылку, был определен один конвоир. О добровольности перенаселения не могло быть и речи. Эти выведенные из Польши русские беглые люди уже в дороге получили название "поляков". И это название за ними закрепится и на Алтае, и в Забайкалье.

Документы позволяют утверждать, что начало формирования Селенгинского пехотного полка следует отнести к концу 1764 г., на 32 года раньше данных, приведенных З. Шагжиной.

47 стр.

1. Максимов С.В. Сибирь и каторга. - Спб. 1871. - Т. 1. - С. 353-354; Селищев А.М. Забайкальские старообрядцы. Семейские. Иркутск, 1920. - С. 73.

2. Ровинский П.А. Этнографические исследования в Забайкальской области // Изв. Сиб. отд. РГО, СПб. 1872. - Т. 3. - С. 125.

3. Гирченко В. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев-семейских. Верхнеудинск, 1922. - С. 3.

4. Мих. Ломоносов. Избранная проза. - М., 1986. - С. 316.

5. ЦГАДА, фонд 474 (Верхотурская воеводская канцелярия). - Оп. 1. - Д. 198. - Л. 83. В дальнейшем все ссылки на материалы этого фонда и дела будут обозначены только порядковым номером листа прямо в тексте.

6. Четверть - старая русская мера объема сыпучих тел, равная 8 четверикам (около 210 литров). Четверик равен восьмой части четверти (26, 239 л.). Га

Старообрядцы Забайкалья в ХVIII-XX вв. /стр.1-25/

Старообрядцы Забайкалья в ХVIII-XX вв. /стр.47-60/

Старообрядцы Забайкалья в ХVIII-XX вв. /стр.60-80/

Старообрядцы Забайкалья в ХVIII-XX вв. /стр.80-96/

Старообрядцы Забайкалья в ХVIII-XX вв. /стр.96-115/