Предыстория | Статьи | Русские и буряты

Г.М. Осокин
Московия на Востоке

Русские и буряты

Население юго-западного Забайкалья преимущественно состоит из кореннх сибиряков (потомков прежних завоевателей края), которых приблизительно восемьдесят процентов; остальные двадцать составляют семейские старообрядцы, живущие почти исключительно в деревнях Большой Куналей, Бичура, Кочены, Окина-ключи, и так называемые "карымы", или крещёные инородцы Цонголова рода.

Смешанное русское население городов и сёл, конечно, не идёт в расчёт. В последних три четверти населения - позднейшие пришельцы из разных мест Западной Сибири и Европейской России. Также не в счёт и ссыльный элемент, равно и поселенцы из отбывших наказание в Сибири.

Мы остановимся лишь на бытоописании потомков первых пришельцев в Забайкалье, а именно: "коренном сибиряке" и "семейском старообрядце".

Совместная жизнь сибиряка и семейского, несмотря на общность интересов, занятий, условий жизни и прочее, тем не менее далеко не одинакова. Стойкость убеждений семейского, его особенный взгляд на жизнь поставили последнего в некоторую отдалённость от сибиряка. В особенности это заметно во взаимных отношениях.

При всём том, насколько совместная жизнь налагает известные условия уважения к соседу-сотоварищу, в данном случае приходится удивляться, что отношения сибиряка и семейского, в общем далеко не таковы. Если сибиряк относится к семейскому в большинстве безразлично или с некоторым недоверием, то семейский даже не скрывает своего полного неуважения, а также презрения к сибиряку. Чем вызванотакое отношение, трудно проследить, но тем не менее, оно существуети по настоящее время.

Конечно, такие отношения не отзываются на общественном строе жизни, что доказывается уже тем, что селятся в деревнях и сёлах совместно и те и другие. Но факт остаётся фактом, и в обыденной жизни нельзя не заметить этой розни и взаимной недружелюбности.

Сжившись с этим отношением, как те, так и другие принимают его совершенно хладнокровно. Эпитет семейского - "желторотый", одинаково не причиняет ему чего-либо оскорбительного, как и сибиряку кличка "нечисть".

Как тот и другой совершенно сжились с этим.
Сибиряк привык видеть в каждом семейском воплощение хитрости, обмана и боятся его как искусного вора и вообще, отдавая должное его силе и ловкости, боится какого-либо насилия и мести. В некоторых отношениях боязнь его не плод фантазии.
Семейский же считает почему-то сибиряка нечистым как в прямом, так и переносном смысле: также мало верит ему и вообще ставит его далеко ниже себя по развитию.

В наружности сибиряка преобладающим является бурятский тип: смуглый цвет кожи, значительно выдающиеся скулы, чаще темные волосы. По внешнему виду ростом выше среднего, крепкий, коренастый. Низкорослых встречается мало. Несмотря на то, что тип его значительно отошел от великоросса, красивые лица и сложение не могут считаться исключением.

Семейский же старообрядецсохранил вполне тип великоросса, чему не мало способствовало и то, что он не смешивается с сибиряками и инородцами.

В этом отношении он оказался устойчивей сибиряка, как и вообще противостоял взаимодействию соседа-инородца.
Ведя более правильную жизнь, не злоупотребляя вином, табаком, распутством, семейские дали краю крепкий, здоровый, сильный и красивый тип населения. И это тем резче выделяется и бросается в глаза в деревнях и сёлах, где они живут рядом с коренными сибиряками.

Не редкость встретить 80-летнего старца семейского, настолько бодрого, что он работает наравне с молодыми, тогда как среди сибиряков 70 лет уже редкость, у бурят же 60 лет почти предел.
Средняя продолжительность жизни семейского - 48, сибиряка - 40, а бурята - 38.

Крещёные инородцы "карымы" по наружности своей, как и потомство их от браков с сибиряками, конечно, ближе всего стоят к инородцу и в большинстве представляют низкорослый, некрасивый тип населения.

Во втором или третьем колене наблюдается иногда преобладающим тип тип сибиряка, но некоторые черты инородца, как например, значительно выдающиеся скулы, смуглый цвет лица и разрез глаз, остаются слишком заметными.
По внешнему виду, насколько семейский чаще выглядит бодрым, резким в своих действиях и словах, настолько сибиряк смотрит, наоборот, вялым, ленивым и в то же время часто забитым, трусливым.

Предприимчивость, трудолюбие, сибирская смекалка резче замечаются у того же семейского, чем у сибиряка. Последний и здесь неохотно оставляет общероссийское "авось", котрое не меньше, чем-либо на Руси, даёт сомнительные результаты.
Зажиточность семейских, конечно, всецело является результатом их трудолюбия и более крепких основ обыденной жизни, а также и сплоченности взаимных интересов и помощи.

Сибиряк же в большинстве живёт не так тесно со своими сородичами, трудолюбием не отличается, водка и леность дополняют его жизнь и не дают возможности поднять своё благосостояние.

Малоземельность, неурожаи, отсутствие возможности удержать своё хозяйство без разорения, заставляют большую часть населения искать работы на стороне.

Редкая сибирская деревня не считает половины своего населения годами в отхожем промысле. Больше всего нанимаются на золотые промыслы, заводы или уходят в "ямщину".

Подспорьем в хозяйстве в некоторых местностях являются: лесной промысел, звериный, сбор орехов и в незначительном размере кустарный.

Земледелие, хотя и является у местного крестьянина главным его занятием, но в общем не всегда и далеко не везде оправдывает его труд. Повсеместных урожаев в крае почти не замечалось. Переодические же в известных районах далеко не часты.

В редких случаях сибиряк-крестьянин не живёт в нужде. Видимая его зажиточность, в сущности, далека от действительности.
Кустарная промышленность среди местного населенияочень не значительна и заключает в себепочти исключительно производства домашнего крестьянского обихода. Сбыт на сторону ограниченный и далеко не носит характера постоянности.
Местный крестьянский холст очень грубый и непрочный; работают его почти исключительно семейские. Бараньи сукна в некоторых деревнях по Чикою и Хилку вырабатываются довольно порядочного качества, но в небольшом количестве. Сукно это исключительно употребляется самими крестьянами и на рынок почти не поступает. Глинянная и деревянная посуда работает в большом количестве, также и берестяные "туязья", и всё это находит большой спрос в округе.

Население верховьев Чикоя занимается в большом размере выжиганием извести и ломкой мрамора. Вся известь, которая поступает на продажу в крае, исключительно кустарного приготовления чикойских крестьян и бурят, живущих по реке Джиде.

Чикойская известь идёт только для строительных работ благодаря своему невысокому качеству, джидинская (туфокая) вдвое дороже, но и белее, почему и употребляется для побелок и в кожевенном производстве.

Обжигание извести ведётся в крае примитивным способом; занимаются этим люди, мало знакомые с делом, почему страдает и качество продукта, а нерасчетливость в топливе удорожает самый продукт.

В особенности плохо поставлено дело у чикойских крестьян. Получаемая от них известь заключает в себе до 30 процентов совершенно необоженного камня, что, конечно, и заставляет уенить её слишком низко.

Из других промыслов забайкальского крестьянина, которые составляют подспорье в его материальной обеспеченности, более значительны: добывание кедровых орехов, рыбный и "белковье".
То и другое годами приносит значительный заработок.

Ореха добывается в урожайные годы в районе реки Чикой до 100 тысяч пудов. Часть всего количества перерабатывается домашним способом на масло, остальное же вывозится и распродаётся на Верхнеудинской ярмарке. Ореховое масло - постное. Жмыхи употребляются на приготовление так называемой "избоины", служащей в посты населению вместо молока к чаю ("забелка").
Скотоводством с промышленной целью не занимаются. Держат скот для своего хозяйства и только излишек продают на сторону.
Мясной скот в крае исключительно поступает от монголов и в незначительном сравнительно количестве от бурят.

Материальное положение забайкальского казачества в общем настолько же незавидное, как и крестьян.

К тому же необходимость казака, состоящего на службе, иметь полное снаряжениеза свой личный счёт, как-то: лошадь, седло, полное обмундирование, всегда отнимает у него значительную часть сбережений. Долгие же отлучки его из дома отражаются на благосостоянии хозяйства. Одновременная служба, вне дома, отца и сына в некоторых семьях совершенно расстраивает заведенное долгими трудами хозяйство, так как не всегда оставшаяся дома жена или дочери найдут возможность поддерживать, без сторонних работников, обработку полей или сенокосов. Наемный же труд в сибирских деревнях слишком невыгоден.