Лариса Жабаева

14.05.2005

В серии "Научное наследство", основанной академиком С.И. Вавиловым в 1948-м и возобновленной в 1980 году, в качестве 30-го тома появилась публикация дневников Монголо-Тибетской экспедиции 1923-1926гг., (Козлов П.К. Дневники Монголо-Тибетской экспедиции. 1923-1926., СПб.: Наука, 2003. – 1039с. Т.30), которые ежедневно вел известный российский исследователь Центральной Азии Петр Кузьмич Козлов (1863-1935) во время своей последней экспедиции. Дневники, представляющие пять толстых кожаных тетрадей, общим объемом более двух тысяч рукописных страниц, случайно обнаружила при разборе семейного архива Козловых историк из Санкт-Петербурга Татьяна Ивановна Юсупова в начале 1990-х годов. Являясь редактором-составителем дневников, она проделала огромную работу по подготовке к изданию этого ценного источника. Дневники экспедиции, охватывающие период с 12 июля 1923-го по 22 сентября 1926 года, публикуются полностью, без сокращений, с незначительными купюрами и снабжены интересными комментариями по содержанию и примечаниями к тексту. В конце тома приводится справочный аппарат, который содержит следующие указатели – именной, географических названий, биологических терминов, иноязычных (монгольских, тибетских, китайских и др.) терминов.

Ценность дневников П.К. Козлова не только в том, что они дают сведения о научно-исследовательской деятельности возглавляемой им экспедиции – географическое описание местности, метеорологические наблюдения, этнографические заметки, описание археологических раскопок Ноин-Ульских курганов и посещения "мертвого" города – Хара-Хото, но и содержат также заметки политического, социально-бытового характера о Монголии, Китае, Тибете. И в этом плане большой интерес представляют его личные впечатления от встреч с советскими и монгольскими государственными деятелями, руководителями Российской академии наук и Монгольского ученого комитета. Ввод в научный оборот таких, в высшей степени интересных, документов, как дневники Монголо-Тибетской экспедиции, имеет огромное значение и научную ценность.

Во время своего путешествия П.К. Козлову приходилось часто общаться с представителями различных народов Центральной Азии. Как пишет автор, "киргизы, тюрки, тибетцы, монголы, буряты – хорошо ведомы мне, со всеми ними я работал как путешественник", но ближе всего он сошелся с бурятами, "только одни буряты принимали видное участие в кругу сотрудников ученых экспедиций. Прочие народы – монголы, тибетцы, киргизы – играли роль или официальных собеседников как представители, или в качестве скромных слуг-проводников" (с.353).

Находясь в Монголии, П.К. Козлов тесно общается со многими влиятельными бурятами. Это были Цокто Гармаевич Бадмажапов – участник Монголо-Камской экспедиции, в 1920-е годы сотрудник Минюста и Монценкопа в Монголии; Базар Барадийнович Барадийн – монголовед, тибетолог, нарком просвещения БМАССР в 1923-1926 гг.; Эрдэни Батухан – первый министр народного просвещения Монголии в 1921-1929гг.; Цыден-Еши Гочитский – в 1920-е годы он работал в аппарате правительства Монголии, председателем правления Монценкопа; Агван Доржиев – известный религиозный и политический деятель; Михей Николаевич Ербанов – государственный и партийный деятель БМ АССР; Цыбен Жамцаранович Жамцарано – монголовед, организатор науки в Монголии, ученый секретарь Ученого комитета (1921-1931); Элбэк-Доржи Ринчинович Ринчино – активный участник монгольского национально-демократического движения, с 1921 года советник монгольского правительства, Председатель Реввоенсовета, член президиума ЦК МНРП; Даши Сампилон – советник монгольской миссии в Москве (1921-1926), министр экономики и торговли МНР; Гомбожаб Цэбекович Цыбиков – востоковед, ученый, секретарь Буручкома (1923-1927) и другие.

Более всего П.К. Козлов выделяет в дневниках Ц.Г. Бадмажапова, Ц.Ж. Жамцарано, Э-Д.Р. Ринчино, которые, как прослеживается в его записях, оказывали всяческое содействие работе экспедиции, с ними Козлов общался не только по делам, но и часто проводил вечера в дружеских беседах. И в этом плане очень интересны оценки, характеристики, которые даны наблюдательным исследователем. Уважительно он отзывается о Ц.Г. Бадмажапове, который, по его словам, "внес большой вклад в дело географического изучения Центральной Азии и Тибета. Он много способствовал моей славной деятельности по открытию Хара-Хото..." (стр. 353).

На многих страницах Петр Кузьмич тепло называет Цокто Гармаевича спутником – другом, другом – учеником.

Яркие впечатления остались у Козлова от общения с Жамцарано: "больше всех мне доставил удовольствие и интерес славный Жамцарано. Сколько интересного он дает моим помощникам..." (с.42), "с Сергеем Александровичем мы долго и мило строили планы наших работ на курганах в Цзун – модо. Мы оба живем этой мыслью и этим делом и нередко общаемся с Ц. Жамцарано. Последний – источник знаний и всегда что-либо порасскажет очень интересное, относящееся к нашим перспективам, к нашим вопросам" (с. 146). Нужно отметить, что члены монгольского правительства шли экспедиции навстречу, но, как подчеркивает П.К. Козлов, "еще более того – успешному достижению научных результатов экспедиции способствуют наши соотечественники А.Н. Васильев (первый полномочный представитель СССР в МНР – Л.Ж.), Ц.Ж. Жамцарано, Д.Р. Ринчино и др." (с.169). Его записи свидетельствуют о том, что он высоко ценил мнение ученых востоковедов Ц. Жамцарано, Б. Барадийна – учеников С.Ф. Ольденбурга, общение с ними, владеющими научными знаниями, было Козлову всегда полезно и интересно. По его словам, Барадийн и Жамцарано – "два ума много значат!" (с.216).

Довольно часто П.К. Козлов по различным поводам общался с Э. – Д. Ринчино, который, занимая ответственные властные должности в новой революционной Монголии, оказывал ему неизменно помощь. В дневниках Козлова Э-Д. Ринчино характеризуется как "приятный, обстоятельный человек и всегда интересный собеседник. С ним о многом деловом переговорил, выяснил взгляд на предстоящее, заручился возможностями содействия" (с. 94). "Сегодня вечерком мы, между прочим, навестили Ринчино и очень приятно провели у них вечер. Мне удалось еще разок напомнить ему о бумаге для тибетца Галсана на ружья, их хранение и перевозку до места назначения. Д. Р. Ринчино обещал, но по этому делу он мне должен предварительно переговорить с Дониром. На этом мы и порешили!" (с.99).

Есть и такая интересная запись: "Доехали до Урги вполне благополучно. На пункте, в особенности на таможне "болваны" задержали и, вероятно, надолго бы, если бы я лично не побывал у Ринчино, который тотчас поручил меня заботам одного из его секретарей" (с. 488). "В 1/2 10-го часа утра наконец коллекции доставлены к нам во двор. Как всегда их выручил для нас неизменно хороший и внимательный к Тибетской экспедиции председатель Военного совета Монголии Д.Р. Ринчино" (с.494).

По ходатайству Ц.Ж. Жамцарано, монгольское правительство разрешило Козлову вывезти на время для атрибуции памятники археологии, несмотря на принятый закон, запрещающий иностранным экспедициям вывоз научных коллекций из страны.

Отправляя коллекцию в Россию, П.К. Козлов заручился поддержкой со стороны Ринчино. Так, он пишет: "Говорят, действительно в Верхнеудинск направляются три легких и одна тяжелая машина и почти без нагрузки. Если это так, то полагаю, что найдутся места и для коллекций, и для меня в военных машинах; полагаю, что Д. Ринчино, по моему мнению, сделает все зависящее от него, чтобы мне было и хорошо, и удобно и чтобы я мог быть спокойным за груз" (с.383). "Вечер я великолепным образом провел у Ринчино. Других посетителей, кроме меня, никого не было; я чувствовал себя очень непринужденно и не мог нарадоваться большой симпатии, вниманию и гостеприимной очаровательности хозяев. Такие вечера редко удаются, и я вчерашний никогда не забуду! Было необыкновенно просто, мило, родственно. В заключение Мария Никифоровна (супруга Э. – Д. Ринчино – Л.Ж.) подарила мне в дорогу запивочек" (с. 384). После благополучного прибытия в Верхнеудинск с "многочисленными манатками" Козлов отправляет телеграмму супруге в Ургу: "Все хорошо, целую, поблагодари Ринчино!" (с.392).

В Верхнеудинске у П.К. Козлова были встречи с М.Н. Ербановым, Б.Б.Барадийном, Г.Ц. Цыбиковым. Выступая с лекцией перед общественностью Верхнеудинска, П.К. Козлов говорит о том, что бурятские представители "в ученом мире уже успели завоевать себе посильную известность. Имена Жамцарано, Цыбикова, Барадийна известны ученому миру. С другой стороны, из имен моих сотрудников имя Ц.Г. Бадмажапова также немало говорит о заслугах перед Русским географическим обществом, перед наукой" (с.394). В своей речи Козлов говорит о том, что "открытие Хара-Хото произошло при значительном участии бурятов" (с. 394).

Таких вот интересных сведений, характеристик, оценок в дневнике известного исследователя достаточно много, и они позволяют получить новое, более полное представление о бурятских деятелях в Монголии. Дневники П. К. Козлова о Монголо-Тибетской экспедиции 1923-1926гг. – не только оригинальный и ценный источник, это богатое наследие, имеющее научное и практическое значение и в наши дни, представляющее большой интерес для этнографов, географов, историков науки, а также всех тех, кто интересуется Центрально – Азиатским регионом.

14.05.2005

Бурятия (Улан-Удэ)