Автор Тема: Якутия  (Прочитано 14750 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Ирина КотельниковаАвтор темы

  • Местный
  • ****
  • Сообщений: 420
  • Ирина Котельникова
    • Просмотр профиля
    • Сайт Ирины Котельниковой
Re: Якутия
« Ответ #15 : 10 Январь, 2012, 20:00:18 »

Миддендорф А.Ф., Путешествие на север и восток Сибири. Часть 1, выпуск 4, отд. 4.
Котельниковы -Алтайский край,Ребрихинский район, Нагаевы, Кареловы, Осиповы,  -семейские Забайкалья. Александровы - Екатерина Алексеевна, род 1905,Тверская губ, мать Татьяна, отец Алексей,   (приехала по вербовке в 30-е годы на Многообещающую Косу на Витиме).Цуковы -возможно -Тверская, Малюженец.

Оффлайн ПЕШКОВ

  • Почетный участник
  • **********
  • Сообщений: 3778
  • Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы
    • Просмотр профиля
Re: Якутия
« Ответ #16 : 11 Январь, 2012, 02:27:25 »
Казачий сборник.Сборник научных статей. Выпуск 3. Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, 2011
 Хабаровский краевой музей им. Н.И. Гродекова, ХАБАРОВСК 2011.
В 1632 г. на р. Лене был основан Якутский острог, ставший в 1638 г. официальным административным центром региона. В конце 1642 г. сюда прибыли первые воеводы — П.П. Головин и М.Б. Глебов. По данным С.В. Бахрушина, с ними был и В.Д. Поярков .
Основываясь на донесении казака М. Перфильева о «многих сидячих, пахотных хлебных людях» «князца» Лавкая на Шилке (под этим названием тогда была известна река Амур), 15 июля 1643 г., «по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея  Руси указу, стольник и воевода Петр Головин велел идти из Якуцкого острогу письмяному голове Василью Пояркову на Зию и на Шилку реку, для государева ясачного сбору, и для прииску вновь неясашных людей, и для серебряной и медной, и свинцовой руды, и хлеба…» . Подготовка началась за полтора года до самого похода. Для его участников воевода Якутска выделил достаточно много из имевшихся не слишком богатых запасов. По тем временам это была хорошо снаряженная и крупная экспедиция. Отряд состоял из 133 чел., включая 112 служилых (из них 12 старых служилых и 100 новоприборных), 15 «охочих» людей, 2 целовальников (сборщиков ясака), 2 толмачей (переводчиков), 1 кузнеца и самого руководителя экспедиции письменного голову В.Д. Пояркова. Для похода было выделено 6 крупных дощаников, пороху 8 пудов, еще больше свинца, различные ядра, в том числе 100 для пушки, а также припасы и снаряжение 4. Велено было на реки «…идти, и государевым делом радеть, и серебряной и медной и свинцовой руды проведывать, и в тех местах острожки поставить и со всем укрепить» .
15 июля 1643 г. экспедиция вышла из Якутского острога и пошла вниз по Лене до устья ее притока Алдана 2 суток, по Алдану вверх до устья реки Учур («Учюр», 4 недели, по Учуру вверх до устья реки Гонам («Гоном») 10 дней, и по Гонаму вверх «до заморозку» шли 5 недель. Продвигаясь по Гонаму, Поярков насчитал 42 больших и 22 малых порога, на одном из которых разбились два дощаника и 8 с лишком пудов пороха и свинца потонули. До следующей реки Нюемки так и не дошли и были вынуждены поставить зимовье на Гонаме, где прожили 2 недели. Тогда же Поярков принял решение оставить в зимовье запасы и часть людей: пятидесятника со служилыми людьми (40 чел.) и 2 целовальников. Оставшиеся должны были весной, «по последнему зимнему пути», присоединиться к основному отряду, который отправился дальше. Р. Нюемкой и волоком (через Становой хребет) через 2 недели пришли на р. Брянту («Брянду»), продвигаясь по которой, оказались в верховьях Зеи («Зии») реки. Здесь русские встретили «тунгусов оленных», «тунгусов Баячири скотных», а в устье р. Умлекан, правого притока Зеи, — «дауров пашенных». Это уже была земля «пашенных людей», Даурия.
На р. Умлекан В.Д. Поярков поставил зимовье, но хлебных запасов у него было явно недостаточно, чтобы прожить до весны. И он послал опытного казака пятидесятника Юрия Петрова (Юшку Петрова) «с товарищи», по их челобитью, 70 человек к даурскому острожку Молдакичиту и велел князцов Досия, Колпу и Даваря из этого острожку «вызывать ласкою под гоудареву высокую руку, и как они князцы выдут к ним из острожку, и их князцов взять в аманаты, отойти к лесу и засекою или вяжею рубленою укрепиться  накрепко, а к острожку не приступать, смотря по тамошнему делу, как бы государю было прибыльнее» .
Даурские князцы Досий, Колпа и Даваря встретили отряд Петрова  доброжелательно, но к острожку не подпустили на версту. Отвели им 3 юрты, дали хлебных запасов 40 кузовов круп овсяных, привели 10 скотин, за что просили помочь им в борьбе с солонским князцом Балдачи 8. В аманаты сели Досий и Колпа, а Даваря отпустили в острожек. Казаки же в свою очередь захотели силой захватить даурский отрог. В военном столкновении дауры одержали победу, и Ю. Петров вынужден был вернуться в острог к Пояркову ни с чем. 9 казаков погибли, многие были  изранены стрелами. Б.П. Полевой пишет, что по документальным источникам видно, что виноват был сам Поярков, ибо Петров действовал по его инструкции. В результате  отряду Пояркова пришлось зазимовать на Зее в устье р. Умлекан почти без запасов. Зимовка 1643/1644 г. — самая трагическая страница этого тяжелого похода. 40 человек умерли от голода10, дойдя до крайности, «вышли на луг» за пределы острожка и ели лежавшие там трупы погибших «иноземцев»  или  умерших от голода казаков, от чего «иные ожили, иные померли». Весной казаки стали питаться травой и кореньями. 24 мая 1644 г. к В.Д. Пояркову прибыло подкрепление: «со всем укладом» и запасами приплыли 40 участников похода, зимовавшие на Гонаме. В. Д. Поярков принял решение отправиться вниз по р. Зее. Как пишет Б.П. Полевой, это было в разгар полевых работ дауров, когда в их селениях-острогах оставались только «невеликие люди». Там русские пополнили запасы продовольствия.
« Последнее редактирование: 11 Январь, 2012, 02:39:01 от ПЕШКОВ »
Пешковы Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы

Оффлайн ПЕШКОВ

  • Почетный участник
  • **********
  • Сообщений: 3778
  • Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы
    • Просмотр профиля
Re: Якутия
« Ответ #17 : 11 Январь, 2012, 02:33:22 »
Несмотря на всю тяжесть похода, В. Д. Поярков привез с собой не только ясак, но и богатые и разносторонние данные об Амуре и От острожка Балдачи плыли по Зее до Шилки сутки. Поярков писал, что «…на Зее и Шилке родится 6 хлебов: ячмень, овёс, просо, греча, горох и конопля, да у Балдачи же родится овощ, огурцы, мак, бобы, чеснок, яблоки, груши, орехи грецкие, орехи русские…». По найденным документам Б.П. Полевой установил, что Поярков решил поставить на Амуре, несколько ниже современного Благовещенска, «острог, зимовать и хлеб хотел яровой, ячмень и овес снимать», а весной 1645 г. «хотел иттить вверх по Зее реке» . Но события развернулись иначе.
Продвигаясь по Зее, Поярков обратил внимание на то, что с устья Зеи по Шилке живёт народ, отличный от даур, имеющий свой собственный язык, — «пашенные… многие сидячие люди Дючеры». Поярков решил послать десятника Елейку Ермолина  и с ним служилых и промышленных людей 25 человек проведать, далеко ли до моря. Они «ходили  в стругах» вниз трое суток, но дючеры, обнаружив их, побили всех, ушли только 2 человека». Поярков вынужден был принять решение плыть вниз по реке к морю. Далее «…до Натков плыл… четверы сутки Дючерами же пашенные, а Натками плыл до Гиляков две недели, а Натки живут по Амуру по обе стороны улусами, а ясаку они никому не дают, а Гиляками плыл и до моря две недели же, а Гиляки сидячие живут по обе стороны и до моря улусами, да и на море по островам и губам живут многие ж гиляцкие люди сидячие улусами, а кормятся рыбою, ясаку они Гиляки никому не дают, а в Каменю в горе живут Тунгусы». На устье Амура вновь зазимовали. Это была вторая зимовка, более благоприятная. В земле гиляков (нивхов) они собрали ясак (12 сороков соболей да 6 шуб собольих, и взяли аманатов, которых  потом привезли в Якутский острог.
Летом из устья Амура отряд В.Д. Пояркова отправился назад в Якутский острог. К устью реки Ульи шли «в судах» 12 недель морем (вначале вдоль побережья). На Улье  провели третью зимовку 1645/1646 г. Там взяли аманата и с тунгусов собрали ясак «17 соболей, да  семеры наполники собольи да 7 пластин собольих же, и с тем аманатом оставили  для ясачного сбору на Улье реке служилых и промышленных людей двадцать человек».
С Ульи шли «вешним последним путем» нартами по волоку через хребет Джугджур до вершины реки Маи две недели, а по Мае реке плыли до Алдана реки 6 суток, по Алдану до Лены 4 суток. И по Лене шли вверх до Якутского острога 6 суток. Там закончился первый поход русских казаков-землепроходцев на Амур, в Даурию.
Б.П. Полевой считает, что на обратном пути В.Д. Пояркову весьма пригодились сообщения участников похода И.Ю. Москвитина, которые в 1639 г. совершили  плавание по морю от Ульи до района островов «Гиляцкой орды» и устья Амура. Б.П. По¬левой утверждает, что Поярков хорошо знал всю историю похода И.Ю. Москвитина. По документам ученому удалось установить, что еще осенью 1640 г. на Ленском волоке Поярков провел таможенный осмотр багажа Д.Е. Копылова — главного организатора похода И.Ю. Москвитина. Позже, в июле 1641 г., Поярков лично встречался с вернувшимися в Якутск москвитинцами. Поэтому ему было известно, что из устья Амура по морю можно доплыть до р. Улья, у устья которой И.Ю. Москвитин осенью 1639 г. основал свое зимовье, самое первое русское поселение на Дальнем Востоке. К тому же в походе приняли участие товарищи москвитинцев по походу Д.Е. Копылова, томские служилые люди Юрий Петров и Семен Григорьев 17. Более того, Б.П. Полевой установил, что в отряде Пояркова был толмач, который еще в походе Москвитина собирал первичную информацию о землях и народах Дальнего Востока.
Когда В.Д. Поярков уходил в свой поход на Амур, воевода П.П. Головин обязал его регулярно присылать с пути в Якутск «отписки» — отчеты о походе. Долгое время Поярков был не в состоянии исполнить этот наказ. Первое свое сообщение о том, как прошел его поход на Амур, он послал из Усть-Ульинского зимовья в начале сентября 1645 г. с тобольским казаком Микулой Тимофеевым, вместе с которым в Якутск отправились 5 других участников похода — казаки Исай Алексеев, Клим Андреев, Лев Ермолин, Елизар Семенов, Федор Ярафиев и личный слуга Пояркова Денис Карпов. Таким образом, первые сведения об  Амурском походе были получены в Якутске за 7 месяцев до возвращения туда самого Пояркова и вызвали там огромный интерес. Документы содержат сведения, что  уже в 1647 г. казаки просились отпустить их в новую землю, «ко¬торую проведал письмяной голова Василей Поярков».
обитавших на его берегах народностях и их  хозяйстве, полученные как в результате собственных наблюдений, так и по «расспросным речам» местного населения. Поярков не только дал  подробное описание своего похода, кроме его морской части, но и сделал «чертеж» посещенных им рек. Участники похода Пояркова знали о существовании Татарского пролива, даже смогли собрать некоторые сведения о его ледовом режиме. Им принадлежит, считает Б.П. Полевой, самое древнее из дошедших до нас русских сообщений, в котором говорится об острове Сахалине. Ученый отмечает, что во время плавания вниз по Амуру поярковцы  первыми из русских побывали на устье Уссури («Ушуре»).
Свой первый чертеж Приамурья Поярков отправил в Якутск из  УстьУльинского  зимовья осенью 1645 г. вместе с Микулой Тимофеевым. Однако этот чертеж так и не попал в Якутск: он вместе с донесением Пояркова утонул, когда лодка Тимофеева натолкнулась на корягу и перевернулась. По возвращении в Якутск летом 1646 г. Поярков составил  еще один чертеж Приамурья. Б. П. Полевой считает, что на чертеже Пояркова, по всей вероятности, был изображен Сахалин.
В.Д. Поярков хорошо понимал значение Амура и представил воеводам разработанный им план присоединения Амурского края к России. В отписке царю Алексею Михайловичу сообщалось, что те земли «подвесть под твою государеву цареву руку мочно, и прибыль де тебе, государю, будет многая...», «потому что те землицы людны и хлебны и собольны, и всякого зверя много, и хлеба родится много, и те реки рыбны…», «…и твоим государевым служилым людям в хлебных запасах скудости не будет». Поярков предложил послать людей «…для ясашного сбору и приводу новых землиц под его царскую высокую руку человек  300 и болше», поставить и укрепить острожки там, где стоит городок даурского князца Досия, да у князца Балдачи, и «в третьем месте, в хлебных же людях на Зее реке в Дючерах…», оставив в каждом острожке по 50 человек. «И далее в походы ходить и приводить под высокую  государеву руку и ясак с них собирать».
В середине XVII в., по данным Б.О. Долгих, на Дальнем Востоке с Сахалином проживало 40,7 тыс. чел., в том числе в Приамурье — 32,3 тыс., в Приморье — 4,0 тыс.  и на о Сахалин — 4,4 тыс. чел. В момент прихода русских на Амур в середине XVII в. приамурское население по уровню производительных сил и общественного развития значительно отставало от русского населения; тунгусы тогда достигли лишь ранних стадий патриархально-родовых отношений, а существовавшее земледелие дауров и дючеров отставало от русского по степени распространения и по технологии. Основными занятиями натков (нанайцев) и гиляков (нивхов) были рыболовство и охота.
По возвращении  в Якутск Поярков сообщил, что часть дауров платит ясак «хану Борбою», а часть не платит, «а которые  Даурские  люди тому хану ясаку не дают и с ним не торгуют, и он де посылает к ним на Зею и на Шилку реку своих людей и воюет годом подвожды и потрижды, а приходит людно, тысячи по две и по три…».
Еще со времен В.Д. Пояркова, — пишет известный китаевед В.С. Мясников, — сибирской администрации стало известно о существовании где-то далеко за Амуром, на юге, владений «князя Богдоя» («князя Борбоя». — Авт.). По его мнению, это «имя», которое, очевидно, было просто искажением  маньчжурского термина «богдохан» — «священный государь», «великий хан», в конце 40-х гг. XVII в. стало все чаще встречаться в расспросах местных бурятских и даурских жителей, что само по себе свидетельствовало об относительном приближении землепроходческих партий к территории маньчжурского государства.
Дючеры тогда вели борьбу за свою независимость. Часть дючеров оказалась в подчинении маньчжуров, а часть еще боролась. «В это время на Зее, — пишет Б.П. Полевой, — шла весьма острая борьба. Маньчжуры, уведя в аманаты от нижнезейского эвенка (солона) Балдачи его жену, предоставили ему оружие, порох и «право покорять» даурские роды. Некоторые из них были готовы в борьбе против Балдачи использовать  на Зее русских».  Прибыв в землю натков и гиляков, поярковцы установили, что ясака  ни те, ни другие никому не платят.
Экспедиция Пояркова, которая провела в районе в общей сложности 3 года (1643-1646), нигде не встретила маньчжуров. Хотя маньчжурские отряды и совершали отдельные набеги на Зею, в верховья Амура. Факты выплаты эпизодической дани вовсе не свидетельствовали о включении этой земли в состав какого бы то ни было государства. Маньчжуры не  предпринимали никаких попыток колонизации или закрепления за собой этих территорий путем создания там гарнизонов или органов власти. Обращает на себя внимание и тот факт, что в момент прихода русских на Амур в середине XVII в. маньчжуры совершали военные набеги лишь на дауров и дючеров, живших на Зее и в верховьях Амура, но среди них ясак платила только часть населения, другая же активно вела борьбу. В свою очередь, натки и гиляки, жившие дальше по Амуру, были совсем независимы и ясака никому не платили.
Как известно, поход Пояркова ставил своей целью ускорить присоединение к России плодородного Приамурья, которое должно было стать  для Якутского воеводства источником продовольствия, пушнины и различных металлов. Появление  в Сибири пашенных русских людей положило начало земледельческому освоению Сибири. Уже в середине XVII в. хлеб с сибирской пахоты поступал в города Тобольского разряда.
« Последнее редактирование: 11 Январь, 2012, 02:43:52 от ПЕШКОВ »
Пешковы Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы

Оффлайн ПЕШКОВ

  • Почетный участник
  • **********
  • Сообщений: 3778
  • Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы
    • Просмотр профиля
Re: Якутия
« Ответ #18 : 11 Январь, 2012, 02:38:27 »
 Окончание. Во время этой трехлетней экспедиции, — пишет И.П. Магидович, —  отряд проделал около 8 тыс. км. Поярков прошел новым путем от Лены на Амур и открыл реки Учур, Гонам и Зею. От устья Зеи он первый  спустился по Амуру до моря, открыл Амурский лиман, Сахалинский залив и собрал некоторые сведения об острове Сахалин. Он первый из русских совершил  исторически вполне доказанное плавание вдоль юго-западных берегов Охотского моря и первый пересек в меридиональном направлении западную часть этого моря. Во время экспедиции были собраны ценные сведения о народах, живущих по Амуру, — даурах, дючерах, нанайцах и нивхах. Российские историки вполне правомерно считают, что поход В.Д. Пояркова обогатил не только русскую, но и мировую географическую науку.
Поход В.Д. Пояркова всегда вызывал интерес и у зарубежных ученых. Так, Ф. Голдер видел успех экспедиции в том, что «она отделила миф от действительности» и благодаря ей Россия получила в целом верную картину положения на Амуре. Р.Дж. Кернер отметил что «экспедиция не только рассеяла мечту об обетованной земле, имеющей серебро, но и открыла плодородный район, владение которым для России означало бы не только стратегическую  безопасность для Восточной Сибири и легкий доступ к Тихому океану, но и возможность производства зерна для этого региона».  Ученики и последователи Р.Дж. Кернера Г.В. Ланцев и Р.А. Пирс считают экспедицию В.Д. Пояркова  одной из наиболее важных экспедиций своего времени, называя Пояркова первым европейцем, совершившим путешествие по Амуру, и первым  серьезно изучившим район, отметив на картах все реки, по которым он шел, записав всё, что видел и слышал по дороге».
Оценка же личности самого Пояркова не столь однозначна. Сохранилась «мирская челобитная» казаков, в которой он обвинялся во многих тяжких грехах: что «бил и мучил служилых людей, пограбил у них хлебные запасы, велел выйти из острожку и есть убитых иноземцев»; что говорил — «не дороги де они служилые люди, десятнику де цена — десять денег, а рядовому де два гроши». Впоследствии при разбирательстве жалобы в Якутске показания свидетелей сильно разнились, а сам Поярков всё отрицал.
Каким же был это человек? В 1914 г. Е.В. Гонсович в своей книге «История Амурского края» писал: «Человек он был, несомненно, решительный и смелый, с большой инициативой, твердой волей и властной душой, т.е. обладал всеми качествами, необходимыми для открывателя суровой сибирской земли… Но не добром поминали Пояркова его спутники… Жесток и кровожаден был этот письменный голова…». Такова типичная оценка В.Д. Пояркова, характерная как для отечественной, так и для зарубежной историографии конца XIX — первой четверти XX в. Литература последующего периода стала более сдержанной в оценке В.Д. Пояркова, как и любой другой исторической личности.
В 2003 г. во Владивостоке вышла книга «Тропой предков» члена РГО П.Е. Ткаченко — гидролога по специальности, путешественника и исследователя по призванию. Обратив внимание на неточности в трактовке первых маршрутов на Амур, он в одиночку исследовал те отрезки пути, которые вызывали у него сомнение. Глава 2 его книги полностью посвящена экспедиции В.Д. Пояркова. Пройдя по его маршруту, П.Е. Ткаченко как опытный полевик уточнил отдельные моменты экспедиции, на которые исследователи не обращали внимания ранее. Он убеждён, что просчеты  В. Д. Пояркова  «говорят о не¬опытности письменного головы в походной жизни, об его высоко¬мерном и безответственном отношении  к участникам экс-педиции. Соблюди он наказ воеводы или перезимуй всем от¬рядом в  удобном, «кормовом» месте, не пришлось бы людям есть мертвечину, не погибли бы 50 человек, и отношение абори-генов к участникам экспедиции было бы совсем другим». Хорошо известно, что отряд Пояркова был снаряжен по тем временам очень неплохо. «Возможно, этот факт сыграл злую шутку, породил у руководителя неверное представление о возможностях отряда. И лишь выносливость и настойчивость оставшихся в живых участников экспедиции, сыграли свою роль в том, что  они вернулись в Якутский острог. Направление похода после трагических событий во многом определил участник москвитинской экспедиции на Ламу Семен Петров (Чистой). На островке при слиянии Сутама и Гонама, в верхней его части, на скальном утёсе П.Е. Ткаченко установил памятный крест с надписью «Первый Амурский поход 1643 г. Руководитель: Поярков…».
Б.П. Полевой, тщательно изучавший документальные материалы XVII в., проследил дальнейшую судьбу казаков — участников этого знаменитого похода — и самого В.Д. Пояркова. Он пишет, что  Поярков, Тимофеев и их товарищи выражали желание вновь отправиться на Амур в «землю гиляков». Но этим планам не суждено было сбыться. В 1645 г. в Якутске произошли перемены: воевода П.П. Головин был смещен, и новые воеводы В.Н. Пушкин и К.О. Супонев встретили Пояркова враждебно. Все мытарства Пояркова прекратились только тогда, когда в Якутск  пришел указ,  по которому тот был отправлен в Москву.  В начале 1648 г. Поярков навсегда покинул Ленский край. Позже он служил некоторое время в Тобольске, а закончил свою жизнь управителем («приказчиком») Киргинской слободы на Урале.
« Последнее редактирование: 11 Январь, 2012, 03:06:12 от ПЕШКОВ »
Пешковы Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы

Оффлайн Ирина КотельниковаАвтор темы

  • Местный
  • ****
  • Сообщений: 420
  • Ирина Котельникова
    • Просмотр профиля
    • Сайт Ирины Котельниковой
Re: Якутия
« Ответ #19 : 11 Январь, 2012, 05:08:57 »
Да, из Якутии шло освоение Амура и открывались пути, по которым можно было попасть в нашу область, как с юга, так и с севера. Спасибо за добавление. Мне всего просто действительно будет не охватить. Я вчера, когда забросила наскальный рисунок, внимательно присмотрелась к нему. В других темах мы уже говорили, что край этот был заселён тунгусами. А ведь и рисунок-то тунгусский... Якуты всё же скотоводы. А вот тунгусы первоначально при расселении из Манджурии были в большинстве своём оленными. И только часть из них была конными. И коневодство они могли принять уже от других народов... Об этом и говорит Миллер.
Котельниковы -Алтайский край,Ребрихинский район, Нагаевы, Кареловы, Осиповы,  -семейские Забайкалья. Александровы - Екатерина Алексеевна, род 1905,Тверская губ, мать Татьяна, отец Алексей,   (приехала по вербовке в 30-е годы на Многообещающую Косу на Витиме).Цуковы -возможно -Тверская, Малюженец.

Оффлайн Ирина КотельниковаАвтор темы

  • Местный
  • ****
  • Сообщений: 420
  • Ирина Котельникова
    • Просмотр профиля
    • Сайт Ирины Котельниковой
Re: Якутия
« Ответ #20 : 11 Январь, 2012, 06:37:34 »
 Якутскую область населяют разные инородцы. Самые многочисленные и более известные—Якуты. Откуда пришли якуты,точно неизвестно. Думают, что они переселились в Якутскую область из южных стран. Якутов насчитывают в настоящее время более 250000. Почти половина их живет теперь между Леной, нижним течениемъ Алдана и его притокомъ Алегой. Остальная часть разселилась по всей стране и живет очень разбросанно. Якут средняго роста. Бороды и усов у него нетъ. Волосы въ бороде и усах все якуты еще в молодости выщипывают. Лицо у него большое, мясистое, скулы выдаются несколько вперед, нос приплюснут. Голова небольшая, круглая. Волосы на голове черные, жесткие.

Живут якуты зимой въ юртах. Юрта иногда делается срубом, но чаще устраивается следующим образом. Берется четыре бревна, длиною до двух сажен каждое. Бревна эти вкапывают наклонно друг к другу. В бревна врубаются четыре поперечных балки. Ha эти балки кладут крестообразно еще две балки, которыя и служатъ основаниемъ для крыши. Стены-же строят из стоек. Северная часть юрты вкапывается обыкновенно вся въ землю, так что на нее можно взойти без всякаго труда. Крыша и стены, как снаружи, так и внутри, обмазываются глиной, смешанной с коровьим помётом. Пол в юрте из битой глины. Только за последнее время зажиточные якуты начали делать его деревянным. Окна прорубаются в стене, обращённой к югу или западу; они маленькие всего 6-7 вершков ширины. Вместо стёкол в них вставляется слюда или рыбий пузырь. Стёкла встречаются только в юртах зажиточных. Рядом с юртой, а иногда в самой юрте устраивается помещение для скота, вследствие чего воздух в юрте бывает всегда плохой и вредный для здоровья.
Летом якуты живут в другом жилище. Они называют его "ураса". "Ураса" очень похожа по форме на сахарную голову. Строится она из жердей. Жерди ставят наклонно и покрывают корой или берестой.» —
Сергеев К., Якуты - Народы России под ред.Н.Харузина, Москва 1898г.


Котельниковы -Алтайский край,Ребрихинский район, Нагаевы, Кареловы, Осиповы,  -семейские Забайкалья. Александровы - Екатерина Алексеевна, род 1905,Тверская губ, мать Татьяна, отец Алексей,   (приехала по вербовке в 30-е годы на Многообещающую Косу на Витиме).Цуковы -возможно -Тверская, Малюженец.

Оффлайн ПЕШКОВ

  • Почетный участник
  • **********
  • Сообщений: 3778
  • Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы
    • Просмотр профиля
Re: Якутия
« Ответ #21 : 11 Январь, 2012, 07:21:11 »
Казачий сборник. В.А. Тураев. АБОРИГЕНЫ И КАЗАКИ:ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ (XVII-XVIII вв.).
 Взаимоотношение аборигенного  населения с казачьими отрядами, на плечи которых легла основная тяжесть присоединения к Российскому государству дальневосточных земель и их первоначальное хозяйственное освоение,  в отечественной историографии не было предметом специального рассмотрения, хотя многие аспекты этих отношений нашли определенное  отражение в работах по истории Сибири и Дальнего Востока. Незначительный интерес к проблеме в дореволюционной историографии можно, видимо, объяснить тем, что на фоне слабой изученности всего процесса присоединения Сибири и Дальнего Востока эти вопросы не считались столь уж важными. Что же касается советских историков, то для них эти сюжеты стали составной частью довольно «скользкой» темы, таившей в себе много «подводных камней». Концепция «мирного и добровольного вхождения» Сибири и Дальнего Востока в состав России, пропагандировавшаяся в СССР с конца 1940-х гг., не предполагала активного интереса к проблемам взаимоотношения  ка¬заков с местным населением, поскольку многие аспекты этих отношений могли поставить под вопрос саму концепцию. Немногочисленные работы, в которых затрагивались эти вопросы, как правило, не шли дальше традиционных для этнографии проблем этнокультурного взаимодействия.   
В настоящее время в новейшей отечественной литературе признается неоднозначный характер присоединения Сибири к Российскому государству, сложность и противоречивость этого процесса, однако сама концепция по своей сути мало изменилась. Как справедливо отмечает А.С. Зуев, «до сих пор встречаются работы, в которых по-прежнему старательно умал¬чиваются факты вооруженных столкновений и сопротивления сибирских аборигенов, походы русских казаков «встреч солнцу» преподносятся как исключительно «великие географические открытия», а сами казаки как бескорыстные землепроходцы, этакие «рыцари без страха и упрека». 
Одной из причин такой неопределенности, по мнению Зуева, является опасение, что широкое обсуждение проблемы «может вызвать обострение межнациональных отношений». Трудно согласиться с оправданием такой позиции. Для межэтнических отношений в регионе серьезную опасность представляет как раз обратное — замалчивание и фальсификация исторических фактов. Попытка камчатских властей широко отметить несколько лет назад 300-летнюю годовщину «добровольного» вхождения Камчатки в состав России встретила серьезное неприятие коренных народов. Причем главным раздражителем был не сам факт «вхождения», а именно его «добровольность».
Восстановление реальной картины русского продвижения на восток, в том числе вооруженных конфликтов с местными племенами, всей сложности и драматизма этого процесса, является насущной задачей современного поколения историков. Это важно не только с точки зрения исторической правды. Актуальность темы обусловлена возросшим этническим само-сознанием коренных народов, ростом их общей культуры и образованности. Сегодня, когда среди народов Сибири и Дальнего Востока есть немало своих историков  с кандидатскими и докторскими степенями, хорошо знающих особенности ис¬тории региона, продолжать с маниакальным упорством твердить о мирном и добровольном вхождении Дальнего Востока в состав России, по меньшей мере, неумно.
Насильственный характер присоединения Дальнего Востока к России  не мог не сказаться и на взаимоотношениях русских с коренными народами, особенно на первом этапе. В настоящей статье внимание акцентируется на взаимоотношениях аборигенов с казаками. Такой интерес обусловлен особой значимостью казачества для дальневосточного региона. Казачьими отрядами были основаны почти все известные на Дальнем Востоке в XVII-XVIII вв. русские поселения: Удское (1639),  Охотск (1647), Тауйск (1653), Анадырск (1659), Верхнекамчатск (1698), Нижнекамчатск (1701), Большерецк (1703), Ямск (1740), Тигиль (1744), Таватома (1747), Вилигино, Туманы, Гижига (1752) и другие. Соответственно и основу русского населения на Дальнем Востоке составляли казаки. Если в Сибири крестьяне по численности преобладали над служилым сословием уже в конце XVII в., то на Дальнем Востоке казаки были преобладающей частью русского населения до середины XIX в., а на Северо-Востоке и до начала XX в. В силу этого обстоятельства характер взаимодействия пришлого и аборигенного населения  на  Дальнем  Востоке   не  мог  не  иметь  особенностей.
Конфликтный период во взаимоотношениях на Дальнем Востоке продолжался значительно дольше, чем в Сибири, на Охотском побережье и Колыме до 70-х гг. XVII в., на Камчатке до половины XVIII в. Отношения аборигенов с казаками в сравнении с  другими слоями русского населения отличались повышенной агрессивностью. Торговцы, промышленники, крестьяне, духовенство были заинтересованы в мирных отношениях. К мирному сожительству подталкивал сам характер их деятельности. В развитии торговых отношений с ними было заинтересовано и местное население.
Пешковы Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы

Оффлайн Ирина КотельниковаАвтор темы

  • Местный
  • ****
  • Сообщений: 420
  • Ирина Котельникова
    • Просмотр профиля
    • Сайт Ирины Котельниковой
Re: Якутия
« Ответ #22 : 11 Январь, 2012, 07:23:15 »
СТАРИННАЯ ОДЕЖДА ЯКУТОВ

(Иохельсон В.И, Якуты // Богораз В.Г., Иохельсон В.И. Якутский край. Население с этнографической точки зрения.// Архив МАЭ. К,-II, оп.1, № 194. Л. 43-44).
"Вблизи городов якуты, в особенности богатые, одеваются по-русски. В более отдаленных и глухих местах еще одеваются по старинному, как в отношении к материалу для одежды, так и к фасону. Материалом для одежды богатых людей служат шкуры пушных зверей, покрытых привозным сукном, или оленей, а бедных - выделанные шкуры телят рогатого скота или жеребят. Верхняя якутская одежда состоит по покрою из широкого кафтана с высокими оборками на рукавах у плеч. Женский кафтан отличается от мужского серебряными или оловянными украшениями вдоль бортов, на спине и у шеи. Особо богатый кафтан имеет опушку из более ценного меха. Дома носят более легкий кафтан. Мужчины и женщины носят коротенькие штаны и высокие кожаные или меховые чулки. Зимние сапоги делаются из оленьего, конского, коровьего меха или из лосиной кожи. Голенища женской обуви украшены вышивками, подвесками и накладными нашивками. Головной покров состоит из высокой меховой, наподобие кардинальской, шапки с наушниками. Женские шапки украшены серебряными кружками и другими украшениями. Богатые женщины опоясываются серебряными поясами".

Фотографии из книг:
"Национальный костюм народов Республики Саха",
"Культурное наследие народа Саха".



http://www.sitc.ru/culture/cloths/cloth.htm
Котельниковы -Алтайский край,Ребрихинский район, Нагаевы, Кареловы, Осиповы,  -семейские Забайкалья. Александровы - Екатерина Алексеевна, род 1905,Тверская губ, мать Татьяна, отец Алексей,   (приехала по вербовке в 30-е годы на Многообещающую Косу на Витиме).Цуковы -возможно -Тверская, Малюженец.

Оффлайн ПЕШКОВ

  • Почетный участник
  • **********
  • Сообщений: 3778
  • Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы
    • Просмотр профиля
Re: Якутия
« Ответ #23 : 11 Январь, 2012, 07:23:53 »
продолжение. Мизерность дальневосточного пашенного хозяйства не могла нанести ущерб промысловому хозяйству аборигенов, как это нередко случалось в Сибири. Столкновения по поводу охотничьих В Сибири источником конфликтов крестьян с аборигенным населением  были земельные ресурсов, безусловно, имели место. Промышленники жаловались, что тунгусы и якуты грабят их во время промысла —  «и хлебные запасы отнимают и зимовья жгут». Подобные инциденты не были редкостью, но происходили они сравнительно недолго. Уже во второй половине XVII в. поголовье соболя на Охотском побережье сильно сократилось, а вместе с тем прекратился и наплыв промышленников. Несколько дольше  сохранялась конкуренция по поводу промысловых ресурсов на Анадыре. С присоединением Камчатки здесь сосредоточилось много русского населения, жизнь которого зависела от промысла рыбы и диких оленей во время их сезонной миграции к морю (летом) и в лесотундру (осенью). Все места перехода оленей через р. Анадырь, где раньше вели промысел чукчи и юкагиры, оказались заняты жителями Анадырского острога, что не могло не порождать конфликты.
И все же основной конфликтный потенциал коренных народов с казачеством лежал совсем в другой плоскости. Являясь служилыми людьми, представителями власти, казаки в глазах абори-генов были, прежде всего, завоевателями, носителями несвободы. Эту характерную черту во взаимоотношениях коренного населения с казаками в первые десятилетия русского присутствия неоднократно подчеркивал еще Крашенинников. Стремление вернуть себе «прежнюю вольность» лежало в основе восстаний коренного населения, сотрясавших Камчатку до се-редины XVIII в.
По-другому, собственно говоря, и не могло быть. На первом этапе  взаимодействия, когда  новые территории вовлекались в орбиту русской государственности, была  возможна лишь одна вполне естественная реакция — отрицание. Люди не вникают в существо нового мира, не ищут в нем привлекательные черты. Его отметают безоговорочно только потому, что он чужой. Взаимодействие характеризуется жестким противостоянием. Так происходило во всем мире, и Россия здесь не исключение. Сибирь и Дальний Восток были завоеваны в огне локальных войн, восстаний, мелких стычек.
Редкий русский поход в «неясашные землицы» обходился без потерь, порою весьма значительных. Донесения воевод,  челобитные казаков буквально пестрят сообщениями о военных действиях: «А с ними де бои были у них беспрестанные, в одну пору приступали к их зимовью тунгусов человек с семьсот и больши…». «…В пятницу пришли к ним к зимовью горбиканской земли князец Ковыр, а с ним девятьсот человек. И оне с ними билися. И казаков у них ранили осьми человек, а девятого убили до смерти».  «За кровью и за боем» пришлось собирать ясак с шоромбойских юкагиров служилым Иванова Постника в 1639 г. «Съемный бой целый день до вечера» с алазейскими юкагирами и чукчами пришлось выдержать казакам Д. Ярило в 1642 г. Подобных свидетельств можно приводить много.
« Последнее редактирование: 11 Январь, 2012, 07:28:38 от ПЕШКОВ »
Пешковы Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы

Оффлайн Ирина КотельниковаАвтор темы

  • Местный
  • ****
  • Сообщений: 420
  • Ирина Котельникова
    • Просмотр профиля
    • Сайт Ирины Котельниковой
Re: Якутия
« Ответ #24 : 11 Январь, 2012, 07:27:53 »
Игорь Георгиевич, а ведь и легенды сохранили жесткое обращение казаков, да и не только они. Поэтому и шло активное сопротивление.Мало того, что первоначально шла борьба тунгусов с якутами, затем фактически силой присоединяли Якутию к России, и это в принципе в дальнейшем послужило объединению тунгусов с якутами, хотя и были между ними ссылки за охотничьи угодья, но уже не такого характера
Котельниковы -Алтайский край,Ребрихинский район, Нагаевы, Кареловы, Осиповы,  -семейские Забайкалья. Александровы - Екатерина Алексеевна, род 1905,Тверская губ, мать Татьяна, отец Алексей,   (приехала по вербовке в 30-е годы на Многообещающую Косу на Витиме).Цуковы -возможно -Тверская, Малюженец.

Оффлайн ПЕШКОВ

  • Почетный участник
  • **********
  • Сообщений: 3778
  • Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы
    • Просмотр профиля
Re: Якутия
« Ответ #25 : 11 Январь, 2012, 07:33:01 »
 продолжение. Особенно  сложным  был  период  безвластия — 30-е гг. XVII в., когда в Якутии столкнулись соперничавшие между собой мангазейские, енисейские, томские и тобольские  казаки. Всем им пришлось «войною» приводить неясачное население «под царскую высокую руку». Соперничество в сборе ясака, выливалось в откровенный грабеж коренного населения и привело к восстанию алданских эвенков (зима 1639-1640 гг.). Нападению подвергся Бутальский острожек, находившиеся там казаки и промышленники были перебиты. «Великая шатость» имела место на Олекме, где «якутские и тунгусские люди многих русских промышленных людей на соболиных промыслах побили».  Отголоски этой бурной поры  имели место на Охотском побережье и позже. В 1693 г. эвенками был уничтожен отряд И. Томилова, шедший из Якутска в  Охотский острог: «Ево, Ивана, да служилых людей 30 человек убили до смерти за то, что он, Иван, будучи в Удцком острожке чинил там ламуцким иноземцам обиды».  Аналогичной причиной было вызвано восстание  тунгусов,  осадивших  Охотский  острог в 1667 г. Приказчик Ю. Крыжановский, своей жестокостью спровоцировавший восстание, по решению властей был бит кнутом и сослан в даурские остроги.
Не менее сложно протекало присоединение к Русскому государству Приамурья. Казацкая вольница, столь характерная для «якольской землицы» в первые годы ее освоения, в еще большей мере проявилась на Амуре. Проблемы в отношениях с местным населением возникли уже во время похода Е.Хабарова. В отечественной историографии личность этого человека рисуется положительно. Между тем документы дают ему весьма неприглядную характеристику. В истории русского землепроходчества немного найдется людей, оставивших после себя столь недобрую память среди аборигенов. Многое из того, что приписывается Хабарову на Амуре (строительство острогов и поселений, начало хлебопашества и т.п.), не соответствует действительности. Зато не подлежит сомнению та крайняя жестокость, которую проявлял он  по отношению к местному населению. Вот его собственные признания: «И яз Ерофейко тех аманатов пытал и жог, и они одно говорят, что де отсеките наши головы»; «Велел я Ерофейко волному охочему казаку Петруньке Оксенову… тот Толгин город  зажетчи весь»; «Плыли семь дней от Шингалу (Сунгари) дючерами, все улусы большие юрт по семидесят и осьмидесят, и тут все живут дючеры и мы их в пень рубили, а жен их и детей имали и скот». 
Е. Хабаров своими жестокостями крайне осложнил от¬ношения с местным населением, вынудил его искать помощи у своих вчерашних врагов маньчжуров («богдойцев»). Насильственное переселение коренного населения из Приамурья на реку Нонну в Манчьжурии не было таким уж насильственным. Многие дауры, доведенные насилием казаков до отчаяния, бежали в Маньчжурию вполне добровольно, испросив на то разрешение у маньчжурских властей. Вред, нанесенный Хабаровым русскому присутствию в Приамурье, хорошо понимали в Москве. Он был отозван с Амура, ему категорически за¬претили туда  возвращаться.
Недоверие, посеянное первыми русскими походами по Амуру, было живо у аборигенов и 150 лет спустя. Его явственно ощущал во время своего путешествия по Приамурью А. Миддендорф (40-е гг. XIX в.). Да и во время первого сплава по Амуру (1854), по свидетельству Муравьева, большинство прибрежных селений на участке реки (до устья Уссури), где в свое время побывало воинство Хабарова, стояли пустыми, их жители, узнав о приближении русских, в страхе бежали в тайгу.
Ничем не мотивированная жестокость — характерная особенность многих казачьих походов по «приисканию новых землиц». Так было на Охотском побережье и в Приамурье, так было и на Северо-Востоке. В большинстве случаев казаки прибегали к насилию вовсе не потому, что встречали вооруженное сопротивление со стороны аборигенов. Причины жестокости хорошо объяснил В.Атласов после первого посещения Камчатки: «камчадалов громили и набольших людей побили, и посады их выжгли для того, чтобы было им в страх» (выделено нами. — А.Т.). 
Подобное признание весьма примечательно. Оно лучше всего характеризует «мирный» характер присоединения  дальневосточных земель к России. Враждебность территории казаки ощущали с первого мгновения и действовали упреждающим образом. Ощущение этой враждебности  ярко отразилось и в архитектуре казачьих поселений. Почти все русские зимовья и остроги XVII в. долгие десятилетия сохраняли всевозможные защитные сооружения — башни, «нагородни»,  тыновые ограды с бойницами и тому подобные «крепи», чтобы «жити было безстрашно».
Правительственные инструкции строго регламентировали  процесс принятия местных жителей в русское подданство. Казакам, прежде всего, необходимо было произнести «государево жалованное слово» — официальные заверения в «царском милостивом призрении». Затем будущих подданных следовало «напоити и накормити государевым жалованьем довольно», а для устрашающего впечатления («для чести и повышения государеву имени») надлежало «дважды или трожды выстрелить» из пищалей. На практике казаки чаще всего переходили к устрашению, минуя этап гостеприимства, сетуя на то, что «ласки иноземцы не знают, потому что люди дикие, где в зимовьях ласкою хто служилых или промышленных  людей призовут и учнут их кормить без опасения, тех они людей до смерти побивают».
Пешковы Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы

Оффлайн ПЕШКОВ

  • Почетный участник
  • **********
  • Сообщений: 3778
  • Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы
    • Просмотр профиля
Re: Якутия
« Ответ #26 : 11 Январь, 2012, 07:46:00 »
продолжение. Последствия такого поведения казаков хорошо известны. Краткое путешествие Атласова по Камчатке с элементами устрашения в 1697 г. обернулось для оставшихся на полуострове казаков многими бедами. В 1699 г. во время возвращения в Анадырский острог был уничтожен отряд Серюкова. В 1705 г. коряки  истребили другой казачий отряд  во главе с Протопоповым. В зону военных действий превратилась большая часть Камчатки в 1707-1711 гг. В результате  боевых действий  ясак с Камчатки не вывозился в течение пяти лет. За 12 лет противостояния (1703-1715) были сожжены Большерецкий и Аклан¬ский остроги, убито около 200 казаков — огромные потери по тому времени. Неспособность обеспечить безопасность сообщения камчатских острогов с Анадырском и Якутском побудило правительство начать поиски морского пути на Камчатку. С 1716 г. связь с Камчаткой стала осуществляться на морских судах из Охотска.
Военные  действия  стали  затухать  на Камчатке к началу 20-х гг. XVIII в., однако взаимоотношения казаков с местным населением лучше не стали. Основной причиной напряженно¬сти на этот раз стали злоупотребления во время сбора ясака. Правительство, заинтересованное в регулярном поступлении ясака в государственную казну, стремилось к  увеличению численности его плательщиков. Отсюда многочисленные наказы воеводам обращаться с инородцами «ласкою, а не жесточью», «от обид и насильства оберегать». Было бы, однако, большой ошибкой автоматически распространять  отношение государства к инородцам и на взаимоотношения народных масс. Ин¬тересы государства и интересы казачества совпадали далеко не всегда. Предписание соблюдать правительственные инструкции по обращению с инородцами мало заботило казаков. Об этом может свидетельствовать уже само название  цар¬ского указа (1695 г.), посвященного защите ясачных инородцев: «О нечинении казней и пыток сибирских ясачных инородцев без доклада государю, об охранении их от обид, налогов и притеснений, о посылке добрых приказчиков, чтобы они ясачных людей не грабили, вина не курили и не продавали». 
На сложность и противоречивость собирательного портрета казаков-землепроходцев указывал в свое время В.Г. Мирзоев: бунты, побеги и даже убийства воевод и начальников со-четались у них с ревностной службой по «приисканию новых землиц», элементы анархизма — с верностью служебному долгу, жажда богатства — с бескорыстием.
Сочетание всех этих противоречивых качеств действительно было характерной чертой  русского землепроходчества. Взять хотя бы судьбу известного казака И. Козыревского. Участник казачьего бунта (1711), в ходе которого были убиты все приказчики камчатских острогов,  и первооткрыватель Курильских островов.  За  грабеж  курильцев  был посажен в тюрьму, а в  1717 г. основал на реке Камчатке Успенскую пустынь (монастырь) для престарелых и раненых казаков. В 1718  г. стал главой православной церкви на Камчатке, а закончил свою жизнь в тюремной камере как государственный преступник накануне своей казни в декабре 1734 г.
В социальном отношении  казачьи отряды были чрезвычайно пестрыми. В их состав входило немало так называемых «гулящих». Это был своеобразный слой русского населения Сибири, формировавшийся из бежавших за Урал крепостных крестьян и маргиналов. Царские указы категорически запрещали принимать «гулящих» на службу, но воеводы, постоянно ис¬пытывая недостаток в служилых, верстали их в казаки, не вдаваясь в сомнительное прошлое этих людей. С 1653 г. состав служилых пополнялся еще одной специфической категорией — ссыльными (в том числе «ворами», смертные приговоры которым стали заменять ссылкой в Сибирь).
А. Миддендорф так характеризовал первых покорителей Приамурья: «Бродяги всех сортов, искатели приключений, беглые враждующие друг с другом бунтовщики, с прибавкою ничтожного числа природных казаков». Пестрый социальный состав первой волны русских на Амуре действительно не отличался высокими нравственными качествами. Албазинский острог, возрожденный в 1665 г. беглым казаком Н.Черниговским, долгое время в Москве иначе как «воровским» не называли. Здесь возникла своеобразная казацкая республика, номинально зависевшая от нерчинского воеводы, а фактически никому не подчинявшаяся. Русское влияние на Амуре казаки  распространяли «на свой страх» весьма сомнительными средствами.
Неприглядны факты биографий многих знаменитых русских землепроходцев. Хорошо известны, например, «подвиги»  «камчатского Ермака» В.В. Атласова. «В малых летах» он «гулял» по низовым ленским городам.  Назначенный в Москве  в 1700 г. приказчиком на Камчатку, до места назначения не доехав, на Ангаре разграбил караван купца Добрынина, в Якутске был арестован,  до  1707 г.  сидел  в  тюрьме,  после  чего  был вновь послан на Камчатку против восставших ительменов.
Не менее «красочна» биография уже упоминавшегося Е. Хабарова. Таможенный целовальник Юрий Селиверстов жаловался на него за  отказ платить пошлины, в том числе десятинную пошлину за «обводную рухлядь», приобретенную у служилых и промышленных людей. Весьма сомнительные с точки зрения законности отношения связывали Хабарова с другой весьма одиозной фигурой того времени Парфеном Ходоревым. По дороге на Амур, на реке Лене, Хабаров разграбил вилюйских тунгусов, а в устье Олекмы — ясачных якутов: «на погроме взял двенатцеть быков да трех якутов убил до смерти». Перейдя за волок, в зимовье, где казаки держали в аманатах жену даур¬ского князя Шилгинея, Хабаров захотел «ту князцеву жену взять себе на постелю», а когда та «за безчестием» отказалась, «удавил ее ради своей бездельной глупости». Участники похода Хабарова давали ему такую оценку: «Государеву делу не радел, радел своим нажиткам, шубам собольим».
«Радение своим нажиткам» было страстью многих казачьих начальников. Во время смещения казаками в 1716 г. приказчика Алексея Петриловского, прославившегося на Камчатке своим лихоимством, у него было обнаружено 5669 соболей, 1545 красных лис и 169 сиводушек, 207 бобров (каланов). Всего за один год камчатской службы якутский дворянин Иван Енисейский «нарадел» 6 тыс. соболей, более 1000 лис, 200 бобров. Уже упоминавшийся казачий голова В. Атласов за несколько месяцев своего вторичного пребывания на Камчатке успел стать владельцем 1200 соболей, 400 лис, 74 бобров 22. За¬метим, что все эти «нажитки», как правило, превосходили официальный ясак, вывозимый с Камчатки в эти годы, были резуль¬татом  откровенного злоупотребления властью, грабежа и насилия не только коренного населения, но и собственных казаков.
Конфликт рядовых казаков со своими руководителями на почве их корысти и злоупотреблений — рядовое  явление в истории русского землепроходчества. В сентябре 1652 г. от Хабарова ушло более 130 человек, недовольных его самоуправством. В 1711 г. на Камчатке были убиты казаками сразу три казачьих начальника — отстраненный от власти казачьим кругом еще в 1707 г. Владимир Атласов,  сын боярский Петр Чириков и  пятидесятник Осип Липин (Миронов). Подобные отношения внутри казачьего сообщества на Камчатке характерны не только для первой четверти XVIII века, сравнимой по сво¬им последствиям с периодом безвластия в Якутии. Достаточно вспомнить восстание в Большерецком остроге (бунт Беневского) в 1771 г., когда был убит командир Камчатки Нилов, а участники бунта бежали, захватив галиот «Св. Петр».
Бунты и восстания служилых и местного населения были неизбежны в условиях существовавшей системы административного управления, когда  все зависело от прихоти того или иного начальника. Н.В. Слюнин писал по этому поводу: «На окраины посылался худший неработоспособный или больной (нравственно) элемент; административные лица вербовались из провинившегося  контингента  служилых,  которые своими распоряжениями наводили на окраину ужас. Во всей истории края найдется всего несколько лиц, о которых она сохранила светлые воспоминания».
Яркой иллюстрацией к этим словам может быть судьба командиров и начальников Охотско-Камчатского края. Практически каждый из них назначался «в видах искоренений разных злоупотреблений» и для «учреждения добрых порядков», а заканчивалась их служба на редкость одинаково. Смещенный Извеков предан суду, лишен всех чинов и дворянского достоинства.
Пешковы Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы

Оффлайн Ирина КотельниковаАвтор темы

  • Местный
  • ****
  • Сообщений: 420
  • Ирина Котельникова
    • Просмотр профиля
    • Сайт Ирины Котельниковой
Re: Якутия
« Ответ #27 : 11 Январь, 2012, 07:47:31 »
Заселение Якутии русскими привело и к насаждению христианства. О том, как крестили якутов, о монастырях Якутии, мы ещё расскажем в дальнейшем. А сейчас немного о коренной вере якутов и о сопутствующей одежде.




ШАМАНСКАЯ ОДЕЖДА

"Еще во второй половине XVIII в. большинство якутов было крещено, а в XIX в. уже все якуты числились православными. Хотя переход в православие вызывался большей частью материальными мотивами (разные льготы крещаемым), но постепенно новая религия входила в быт. В юрте, в красном углу висели иконы, якуты носили кресты (любопытны большие серебряные нагрудные кресты — украшения у женщин), ходили в церковь. При всем том, однако, старая дохристианская религия якутов не исчезла совсем: старые верования, хотя и несколько видоизмененные влиянием христианских представлений, упорно держались, шаманы, служители старого культа, пользовались по-старому авторитетом, хотя и вынуждены были более или менее скрывать свою деятельность от царской администрации и православных попов.
Шаманство и связанные с ним анимистические верования оказались, пожалуй, наиболее устойчивой частью якутской религии. По якутским представлениям, шаманом мог сделаться всякий, кого духи "изберут" на служение себе; но обычно шаманы происходили из одних и тех же фамилий: "в роду, где раз объявился шаман, он уже не переведется", — говорили якуты. Кроме мужчин-шаманов (ойуун), были и женщины-шаманки (удаган), считавшиеся иногда даже более могущественными".
"Магические действия шаманов, направленные к достижению положительных результатов при посредничестве между людьми и божествами, носят наименование камланий.
Случаи, при которых совершаются камлания, бесконечно разнообразны: они происходят, когда нужно испросить у духа детей, приплода лошадей и рогатого скота, дорогих лесных зверей, большого улова рыбы и, главным образом, над больными с целью устранения от человека влияний злых духов.
Молодой шаман свое первое камлание совершает над бубном с целью умерщвления души скотины, убитой для покрытия шкурой обечайки бубна.
Некоторые шаманы, получившие свое призвание от верхних духов, перед первым камланием умываются и несколько раз крестятся левой рукой.
Камлание происходит по приглашению заинтересованных лиц. Обычно, шаманы с первого раза не соглашаются и заставляют себя долго упрашивать. При незначительных болезнях избегают звать знаменитых шаманов, так как они своим камланием запугивают и разгоняют всех добрых духов — хозяев местности. Никакой шаман не может камлать своему семейству.
Молодые шаманы первое камлание над больным не производят у своих родичей, чтобы не умер кто-либо из родственников.
Из всех камланий, конечно, чаще всего происходят камлания над больными...
При особенно исключительных случаях могут камлать несколько шаманов — до девяти. Все они могут говорить заклинание или одному божеству, или нескольким. В первом случае обычно слова говорит один, остальные только повторяют. Каждый из участвующих шаманов садится перед огнем, имея отдельную подстилку. Старинные шаманы могли воскрешать умерших, но такие ожившие умер-' шие уже не были настоящими людьми, а были "уор", т.е. абасы, принявшие облик умершего.
Продолжительность и красота всякого камлания зависят от импровизаторского таланта самого шамана. Слова заклинания говорятся нараспев, под звуки бубна и привесок костюма.
На общем плане камлания, конечно, отражается индивидуальность шамана, произвольно меняющего то или иное действие". (Попов А.А. Раздел из монографии "Верования и обряды якутов Вилюй-ского округа".//Архив МАЭ, Ф.14, оп.1, № 16. Л. 148-171)
http://www.sitc.ru/culture/cloths/cloth8.htm
Котельниковы -Алтайский край,Ребрихинский район, Нагаевы, Кареловы, Осиповы,  -семейские Забайкалья. Александровы - Екатерина Алексеевна, род 1905,Тверская губ, мать Татьяна, отец Алексей,   (приехала по вербовке в 30-е годы на Многообещающую Косу на Витиме).Цуковы -возможно -Тверская, Малюженец.

Оффлайн ПЕШКОВ

  • Почетный участник
  • **********
  • Сообщений: 3778
  • Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы
    • Просмотр профиля
Re: Якутия
« Ответ #28 : 11 Январь, 2012, 07:51:45 »
Упоминаемый выше Нилов убит во время большерецкого восстания. Охотский комендант И. Бухарин, о взятках которого ходили легенды, после ареста и длительного следствия лишен прав состояния и дворянства. Отстранены от должности и преданы суду городничий Нижнекамчатска Орленков, начальник Охотского приморского управления В.Г. Ушинский, помощник командира Охотского порта А.Юрлов и т.д. и т.п. Что уж говорить о камчатских приказчиках, которые, попав на полуостров, практически полностью выходили из-под контроля власти.
Говоря о негативных сторонах русского землепроходчества, безусловно, нельзя не учитывать характер времени. То, что современному человеку может показаться несправедливым и даже диким, в XVII в. могло быть обычной нормой поведения. У каждой эпохи своя мораль и своя этика. Казаки были людьми своего времени, когда больше всего ценились отвага и сила, а во взаимоотношениях народов правым считался тот, кто оказывался сильнее. Нельзя забывать и трудностей  с доставкой на Дальний Восток  всего необходимого для жизни — казаки годами не получали положенного им жалования, что само по себе толкало на грабеж. В «дальних посылках», они, кроме того, старались компенсировать откупные (взятки), которые давали якутским воеводам за право служить в ясачных острогах. Ставки откупных для приказчиков в конце  XVII века колебались от 50 до 400 рублей в зависимости от бедности или богатства пушниной той или иной местности. С рядовых казаков брали, как правило, по 10 рублей.
Одной из распространенных форм эксплуатации местного населения казаками была так называемая чащина (беляк) — сбор пушнины сверх официального ясака в свою пользу,  при этом одной пушниной дело не ограничивалось. «Повсегодно берут де с нас неокладные  тягостные поборы ради своей корысти, — жаловался камчадал Начика, — сараны по пуду, кипрею по пуду да по бату (долбленая лодка. — В.Т.), а ежели где сараны и кипрею нету, то берут лисицами и собольми..., також берут и ягодами и юколою».
Тяжким бременем была «каюрная гоньба». Как отмечал Сибирский комитет, «камчадалы... во всякое почти время года  только тем и занимаются, что развозят всех, начиная от начальника до последнего казака, кои под разными видами службы во весь год беспрерывно разъезжали  для торговли и брали столько собак, лошадей, лодок и нарт, сколь кому нужно». Дело не ограничивалось только разъездами. Население обязано было их и кормить.
Подлинным бедствием для аборигенов Камчатки стало появление здесь экспедиции В.Беринга. На перевозку ее грузов в самый разгар охоты и рыбной ловли были брошены жители всего полуострова. Оценивая последствия этой «транспортной операции», С.Б. Окунь писал: «30 лет ограбления туземцев ясачными сборщиками не смоги сделать того, что сделало в течение года экспедиция Беринга» 26. Не менее разорительной для хозяйства ительменов  стала поездка по Камчатке в 1783 г. ее начальника Козлова-Угренина в экипаже с печкой и многочисленной свитой. Из-за массовой гибели собак (одновременно запрягалось до 400 собак)  эта поездка осталась в памяти камчадалов как «собачья оспа». Летом по реке плоты и баты со свитой Козлова-Угренина тянули сотни камчадалов.
Переход казаков на постоянное жительство в камчатских острогах породил еще одну форму эксплуатации аборигенов — холопство, которое Крашенинников и Стеллер определяли как вид рабства. Подобный поворот событий был неизбежен, поскольку в основе государственной политики по отношению к абори¬генам Сибири и Дальнего Востока лежали принципы феодальной эксплуатации, которые с завидной последовательностью внедрялись в это время в самой России. Носителями феодального сознания были не только правящий класс России, но и само население, а потому и характер отношений казаков с ко¬ренным населением стал определяться принципами феодальной эксплуатации. В отличие от русского крепостного мужика, знавшего над собой лишь одного хозяина — своего барина, ительмены  оказались в двойной зависимости — от батюшки-царя, которому платили ясак, и от новоявленных помещиков-казаков. Крашенинников писал по этому поводу, что казаки на Камчатке живут, «как дворяне за холопами» . Такая оценка не была преувеличением. Как и помещики в России, казаки проигрывали своих холопов в карты, вывозили их в Якутск на продажу. По переписи 1723 г. в Верхнекамчатском остроге у 27 казаков разных чинов имелся 101 холоп, в Большерецке соответственно — 34 и 108, в Анадырске — 6 и 17.
Об особом виде холопства местных жителей, широко распространившемся в крае вместе с приходом русских, писал И. Стеллер: «На казаков вместо рабов работают их крестники и крестницы». Эта специфическая форма закабаления получила широкое распространение вместе с началом христианизации. Приобщать аборигенов к православной вере имели право не только священники, но и все служилые, при этом те, кого крестили казаки, попадали в кабалу к своему крестному отцу. «Крещение в неволю» (по экономическим соображениям) было даже официально узаконено в 1733 г. 
Бесчинства казаков на Камчатке не могли не вызвать сопротивления. Вначале оно носило ситуативный характер, а с лета 1731 г. приобрело размах всеобщего восстания. Ительменами был захвачен Нижнекамчатский острог. Восстание удалось подавить только в 1732 г. Расследованием его причин занималась специальная «походная розыскная канцелярия» майора Мерлина. Следствие вели до 1739 г. По его результатам были казнены руководители восстания Ф. Харчин и Голгоч, в каждом из трех камчатских острогов «для острастки» повесили еще по два ительмена. Одновременно были повешены и три приказчика, спровоцировавшие жестоким обращением с аборигенами восстание, — Штинников, Новгородов и Сапожников. Все ительмены, находившиеся в крепостной неволе, были освобождены. Казакам категорически запретили впредь обращать в рабство коренных жителей.
Локальные  восстания  случались  на  Камчатке  и  позже. В 1741 г. на реках Утхолок и Подкагерная были убиты 12 ка¬заков и осажден Тигильский острог. Восставших усмиряли участники 2-й Камчатской экспедиции В. Беринга. Чтобы оградить ясачное население от казачьего беспредела, казакам запретили посещать инородческие поселения «за своими корыстями», а ясак некоторое время собирали сильно вооружен¬ными отрядами.
С середины XVIII в. вражда аборигенов с  казаками  на¬чинает затухать. Потенциальные возможности сопротивления коренного населения существенно подорвали людские потери, понесенные в борьбе с казаками и связанные с распространением различных эпидемий. Только в XVII в. от оспы, гриппа и других болезней, к которым у местного населения не было иммунитета, погибло 40% всех юкагиров, в два раза сократилась численность эвенов. Оспа 1768 г. унесла две трети населения Камчатки 29. Людские потери, поражение в освободительной борьбе ослабили этническое самосознание, способствовали росту апатии. Теперь главными противниками власти стали неясачные коряки и чукчи. Центр борьбы с коренным населением во второй половине XVIII в. перемещается на Чукотку и охотское побережье. Характер этой борьбы оказался таков, что основную роль в ней пришлось играть не казачьим отрядам, а армейским частям.
Сыграли свою роль и другие обстоятельства. Чтобы покончить со злоупотреблениями во время сбора ясака, правительство изменило систему налогообложения коренного населения. Аманатство и институт ясачных сборщиков были заменены в 1769 г. групповым принципом обложения. Ясак стали привозить на сборные пункты князцы и старшины. На Камчатку этот порядок стал распространяться лишь в ХIХ в., но и там  выросла роль местных тойонов и родоначальников. Они получили право распределять ясачные оклады по отдельным семьям. В связи с истощением запасов соболя натуральный ясак заменили денежным обложением. Произошло  общее снижение роли пушнины в экономике. Все это существенно сокращало возможности личного обогащения,  а следовательно, и конфликтные ситуации на этой почве.
С середины XVIII в. началось переселение на Камчатку сибирских  крестьян. По мере увеличения их численности, появления других социальных слоев русского населения — торговцев, чиновников, духовенства, регулярных войск воздействие  казаков на аборигенное население перестало быть определяющим. Сказались и реформы административного устройства и управления. С 1772 г. на Камчатку стали назначаться главные командиры (городничие, коменданты), которым подчинялись гарнизоны всех камчатских острогов и крепостей. Это усилило контроль за деятельностью казаков.   
Во второй половине XVIII в. стали в полной мере сказываться последствия закрепления казаков на  постоянную безвыездную службу в камчатских острогах. Оседая на постоянное жительство, казаки обзаводились семьями, вступая в браки с представительницами коренных народов. Широкое распространение получили метисация и ассимилятивные процессы. В этих условиях взаимоотношения казаков и аборигенов по модели «господство-подчинение» сменились этнокультурным взаимодействием. Природная среда порождала однотипность трудовой деятельности казаков и аборигенов, формировала общую культуру жизнеобеспечения, что в свою очередь облегчало контакты. Казаки перенимали у аборигенов формы хозяйства, одежду, нравы, забывали свой язык, обращались к язычеству. В условиях изолированности и в результате метисации в бассейнах Колымы, Камчатки, Анадыря, где изначально концентрировалось казачье население, уже к концу ХVIII в. сформировались новые этнокультурные общности — камчадалы, марковцы, колымчане, отличавшиеся не только физическим обликом, но и языком, особенностями духовной и материальной культуры.
Пешковы Номоконовы Шадрины Подшиваловы Морогины Савватеевы

Оффлайн Ирина КотельниковаАвтор темы

  • Местный
  • ****
  • Сообщений: 420
  • Ирина Котельникова
    • Просмотр профиля
    • Сайт Ирины Котельниковой
Re: Якутия
« Ответ #29 : 13 Январь, 2012, 14:57:10 »
Башня Якутского острога (1686) на месте нынешней площади Дружбы Народов. (Источник фото: http://album.ya1.ru - фотоальбом "Город древний...")


Вот эта башня нашла отражение и в легендах и в сведениях из других источников. Кстати и здесь упоминается один из родоначальников. Не говорится, что это Тыгын, да и сведения более смягчённые. И то, что сруб привезли готовый говорит, по-видимому, о том, что его просто забрали с места первоначального Ленского острога, где место постоянно затоплялось.

«ЗАМЕТКИ О ЯКУТСКЕ И ЯКУТАХ
Эти заметки, извлеченныя из записок и разсказов жившаго въ Якутске Смотрителя Духовныхъ Училищ Ст. Мармариссова, сообщены Обществу Членом-Сотрудником его, Высокопреподобным Иеромонахом Макарием, Инспектором Пермской Духовной Семинарии. T. I. - Отд. II.
 Город Якутск и его окрестности.
Областной город Якутск находится под 62° с. ш. и 147° в. д., при протоке р. Лены, среди пространной равнины, между двумя горными хребтами, отстоящими один от другаго в верхних местах, близ города, на 10 верст, а в нижних — на 15 верст и более. С окрестныхъ гор он виднеется за целых 25 верст и представляется городом большим и довольно красивым. Особенную красоту Якутску придают монастырь, собор и приходския церкви, каменныя и деревянныя. Поодаль от собора, с северо-западной стороны, стоят порозн огромныя старинныя деревянныя башни. Числом их пять. Это — остатки древней -Якутской крепости, построенной при покорении самой области. По единогласному преданию русских выходцев, место, на котором стоят башни, было занято некогда прибывшими сюда  в первый раз русскими странниками. Смиренно явились они у по разсказам, к прежнимъ владельцам земли, якутским родовичам(старейшинам), и испросили у них для своего жительства места на одну воловью кожу. Родовичи поклялись пред русскими выходцами, что никто изъ Якутов не будет иметь права владет темъ местом, и клятву дали, по своему обычаю, у стоящего на корне дерева, зарубив на нем значки для верности своего обещания. Русские пришлецы нарезали из помянутой кожи множество тоненьких ремней и, обведя ими место в значительном пространстве, объявили его, по условию, своей собственностью. Якутские родовичи крайне удивились такой хитрой выдумке пришлецов, но, впрочем, нисколько не стали прекословить им, будучи верны данному слову. Новые владельцы упрочили свои границы твердыми столбами и отправились в лодках вверх по Лен, на парусах. Якуты, будто бы невидавшие никогда лодок , дивились искусству Русских и говорили между собою: «Что это за люди, и как они поплыли на пузырях?» Чрез несколько времени явилось на многих уже ладьях великое множество русскихъ казаков и крестьян, с плотами, с разными орудиями и припасами. На плотах они приплавили с собою огромный запасъ обделанныхъ бревен. Прибыв на означенное сваями место, они почти в одну ночь поставили крепость из заготовленных прежде срубов, а на другой день нарядились к обороне, в случае какого-либо нападения Якутов. Тоём( Не тоён ли?), князь якутский, узнав о необычайном появлении невиданной прежде крепости, пришёл-было в ужас, но, опомнившись, сделал повестку, чтобы искусные в борьбе и стрельбе Якуты явились к нему на ополчение против русских пришельцев. Собравшиеся по его призыву Якуты подошли к новопостроенной крепости и начали стрелять из обыкновенных своих луков. Такая стрельба Русским, за стенами укрепления, казалась смешною. Сначала они начали пальбу холостыми зарядами. Тогда и Якуты с своей стороны стали насмехаться над безвредною стрельбою Русских и смело приближались к ним. Видя неминуемую опасность, пришельцы зарядили все орудия свои пулями. Один выстрел их поверг на землю многих    Якутов убитыми и ранеными. В испуге, все они разбежались и однажды навсегда признали себя побежденными и неспособными вести с Русскими открытую войну. Так разсказывают о покорении Якутской области, относящемся къ 1632 году .
Вестник Императорского русского географического общества. Том 4
« Последнее редактирование: 13 Январь, 2012, 15:08:33 от Ирина Котельникова »
Котельниковы -Алтайский край,Ребрихинский район, Нагаевы, Кареловы, Осиповы,  -семейские Забайкалья. Александровы - Екатерина Алексеевна, род 1905,Тверская губ, мать Татьяна, отец Алексей,   (приехала по вербовке в 30-е годы на Многообещающую Косу на Витиме).Цуковы -возможно -Тверская, Малюженец.