Приморский драгунский полк

[Татьяна М]

Вернусь к легендарному сражению 1 июня 1915 года под Попелянами, за которое Приморский драгунский полк навеки был занесен в историю беспримерных кавалерийских битв.
Командиром полка с 17.06.1911 по 12.07.1915 числился Слатин М.Н. Но оказывается, в июне 1915 года его уже не было в полку. Формально он с 12.07.1915 состоял в резерве чинов при штабе Двинского ВО и, вероятно, отбыл к новому месту службы раньше этой даты.

Временно командиром Приморского полка был полковник Кузнецов Константин Николаевич. Именно он командовал приморскими драгунами в том бессмертном бою, за что был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. В приказе о награждении сказано: «За то, что в бою 1 июня 1915 г. у дер. Попеляны, временно командуя Приморским драгунским полком и, получив задачу овладеть деревней и форсировать на этом участке реку Венту, он лихо повел полк в конную атаку против превосходных пеших и конных частей противника, произвел ряд блестящих повторных атак, истребил около двух рот немецких егерей и двух эскадронов прусских лейб-гусар и занял деревню Попеляны, взяв пленных и захватив трофеи».

             
            Кузнецов Константин Николаевич

Константин Николаевич Кузнецов родился 18.11.1862. Окончил гвардейскую берейторскую школу. Карьера была успешной – корнет, поручик, штабс-ротмистр, ротмистр, ротмистр гвардии. С 1911 года, после учебы в Офицерской кавалерийской школы, он полковник. Состоял в постоянном составе Офицерской кав. школы, заведуя курсом обучающихся наездников в отделе наездников.

Первая Мировая война. После временного пребывания в должности командира Приморского драгунского полка Константин Николаевич принял 1-й Нерчинский казачий полк. Как оказалось, совсем ненадолго. В конце сентября 1915 года Кузнецов К.Н. был ранен в бою и 3.10.1915 скончался. Посмертно был произведен в генерал-майоры.

Атаман Семенов вспоминал: « Командиром нашего полка был полковник Кузнецов, человек высокопорядочный и большой личной храбрости. Он принадлежал к постоянному составу Офицерской кавалерийской школы, был отличный ездок, спортсмен и знаток лошади.
6 сентября 1915 г. в боях у фольварка Столповчина близ озера Дресвяты и реки Дресвятицы – в тяжелых боях мы потеряли нашего командира полка – 1-го Нерчинского, полковника Кузнецова на полпути к г. Цеханов.» (Книга « О себе. Воспоминания, мысли и выводы»)

[Шестаков]

Добавлю, что на снимке Кузнецов К.Н. в форме, присвоенной постоянному составу Офицерской Кавалерийской Школы приказом № 314 от
4 июня 1907 года: черный доломан с желтыми (у офицеров филиграновыми) шнурами, черный ментик, подбитый алым и отороченный барашком, краповые чакчиры с учебной тесьмой (у офицеров с галуном) и гусарская барашковая шапка с красным шлыком; оружие — сабля или шашка на поясной портупее и винтовка.

Кузнецов К. Н. в ОКШ заведовал курсом обучающихся наездников в отделе наездников. Задача отдела наездников была:

в) Подготовлять сведущих наездников унтер-офицерскаго звания для выездки лошадей в полках кавалерии и конных батареях и инструкторов для обучения в них фехтованию.
..............
     64. В отделе наездников нижние чины обучаются два года и по окончании курса, те из них, которые будут признаны окончившими курс с отметкой «отлично» приказом по кавалерии производятся во взводные унтер-офицеры и переименовываются в кандидаты на должность наездника. Им выдаются особыя свидетельства за подписью Начальника Школы, Начальника отдела наездников, заведывающим курсом и Правителя Дел по учебной части с приложением казенной печати. Им присваиваются следующия отличия: продольная нашивка по средине погона из узкаго галуна по цвету металлическаго прибора, обшивка вокруг погон из желтой тесьмы, установленной для учебных частей и нашивки взводнаго унтер-офицера на общем основании. Окончившие курс с отметкою «хорошо» производятся в унтер-офицеры приказом по кавалерии.

[Татьяна М]

Ещё одна непростая судьба офицера Приморского драгунского полка.

Сакен Михаил Иванович (1884-194?)
После окончания Тверского кавалерийского училища в 1907 выпущен в Приморский драгунский полк.  На 1 января 1909 г. корнет. В 1914 году поручик. Участник первой Мировой 1914-1918 и гражданской 1918-1920 войн. В 1919 в белой армии А.В.Колчака.
В 1920 мобилизован в Красную армию, председатель ремонтной комиссии Восточно-Сибирского военного округа. С 1923 в распоряжении Народного комиссара земледелия и начальник отдела ремонтирования при инспекции кавалерии РККА, с 1925 начальник управления по ремонтированию Главного управления РККА. Его имя встречается в отчетах Буденного по конскому запасу 1-й Конной армии. Командарм Первой Конной хорошо относился к бывшим офицерам полка, в котором начинал военную службу, и всегда пытался их защищать. Тем не менее, Сакен был осужден в 1928 году. В списках Волкова С.В. написано, что он расстрелян в 1928 г., но это неверно. В начале ВОВ он был в Тагиллаге.
         
Когда Украина была захвачена фашисткими войсками, на Урале было развернуто огромное промышленное строительство. Стройку в Нижнем Тагиле вело НКВД. Там работало много врагов народа из Тагиллага. Спецпереселенец П.Ф.Зюзин попал на центральную конную базу гужтранспортной конторы. В своих воспоинаниях «Из жизни спецпереселенца» он писал:
       «… За стеной был кабинет начальника конной базы, а за перегородкой, рядом с нашей — комната начальника гужтранспортной конторы Михаила Ивановича Сакена.
         Это был старик выше среднего роста, плотный, немного сгорбившийся. Лично он, по его рассказам, вместе с Буденным и Ворошиловым создавал Первую конную армию в годы гражданской войны. И вся его жизнь была связана с лошадьми. Теперь он – враг народа. Но Сакен был добрый человек, ничего криминального не говорил, хотя рассказывал немало. Два его диспетчера только собирали по телефону сведения о результатах работы конных баз, которые, были на каждом участке строительства. Михаил Иванович часто похаживал в конторе, попыхивая трубкой, с которой, кажется, никогда не расставался. Он, в частности, рассказывал о своей поездке в Канаду за лошадьми для кавалерии Красной Армии, о том, как его гостеприимно встречали переселенцы из России, парили в бане, угощали старинными кушаньями и напитками. Может быть, за общение с теми людьми он и попал в разряд врагов народа...»

[Татьяна М]

Арон Валентин Александрович (1878–1951) – коренной офицер Приморского драгунского полка. Окончил Сибирский кадетский корпус и  Иркутское юнкерское училище. В 1895 году был выпущен в Приморский драгунский полк, в котором прослужил до 1915 года. В 1902 он корнет, на 1 января 1909 г. - штабс-ротмистр. В 1915 году  ротмистр Арон был направлен в Туркмению, где формировался Текинский конный полк. С 1915 по 1917 год он командир 4-го эскадрона Текинского полка. Потом служил в Добровольческой армии и ВСЮР в конвое Главнокомандующего. Участник 1-го Кубанского ("Ледяного") похода. Полковник (13 июля 1919). Эвакуирован 1920 из Новороссийска на корабле "Анатолий Молчанов". В эмиграции в Бельгии. Умер 25 сентября1951 в Брюсселе.

Полковник В.А. Арон написал мемуары под названием «Текинцы», где рассказал историю Текинского полка.
Короткий отрывок из книги:
"По рождению я – сибиряк, воспитанник Сибирского кадетского корпуса, с детских лет близко соприкасался с населявшими Сибирь инородцами: калмыками, бурятами, монголами, тунгузами. Из их среды были добрые товарищи по корпусу, впоследствии – славные русские офицеры. Владея разговорно монгольскими наречиями, я ближе знакомился с этими народностями. Будучи назначен в Асхабад в 1915 году для формирования запасного туркменского эскадрона, я быстро пригляделся и освоился с текинцами. В отличие от инородцев, населяющих восток Сибири, текинцы – высокого роста, сухи, красивы, имеют открытый взгляд, благородную осанку, отличаются исключительной честностью. В бою – горячие и храбрые, прекрасные наездники. Лучшего материала для конницы и выдумать нельзя.
Текинский полк принимал участие в боях с самого начала войны, а в 1915 году, под командой полковника Зыкова, особенно отличился на полях Галиции лихой конной атакой австрийской пехоты.
Генерал Корнилов, с назначением его Верховным Главнокомандующим, не ошибся в выборе части для охраны Ставки; по своей службе в Туркестане он знал высокие моральные и боевые качества текинцев, говорил на их языке, что производило на них большое впечатление, знал и службу полка еще по 8–й армии.
Честь нам выпала большая, но и ответственность легла немалая, ибо моральные условия жизни и службы в эти революционные дни были сложны и тягостны. В это время (июль 1917 года) по всей России бушевала стихия. Фронт разваливался, но Текинский полк оставался частью, которой можно было отдать любое распоряжение с полной уверенностью, что оно будет выполнено".

                 
                        Сообщение о кончине В.А. Арона в эмигрантской газете
                        (ria1914.info)

[Татьяна М]

Список офицеров Приморского драгунского полка из "Памятной книжки Приморской области" за 1906 год  (стр. 192, 193).

[Татьяна М]

В газете «Русское слово» от 17-го июня 1915г. № 138 было напечатано сообщение о погибших в боях. В списке из 22 фамилий четыре принадлежат офицерам Приморского драгунского полка:
         Убитые и раненые в боях. Сведения особаго отделения.
         От особаго отделения главнаго штаба по сбору сведений о потерях в действующих армиях.
УБИТЫ : … Поруч. Зубов Василий Николаевич. … Корнет Логинов Федор Николаевич. … Шт.-ротмистр САВЕЛЬЕВ Георгий Эммануилович. … Поручик Юренев Сергей Николаевич.

Все четверо были выпускниками Елисаветградского училища: Савельев – в 1899, Зубов и Юренев – в 1910, Логинов – в 1914. Все четверо со дня выпуска служили в Приморском полку и погибли вместе. Командиры эскадронов штабс-ротмистр Савельев и поручик Юренев были посмертно награждены Георгиевским оружием (ВП от 4.07.1916). В своем сообщении #85 от 25.13.2017 я приводила отрывок из статьи «Транспорты под ударом», где описан бой, в котором они погибли. Других сведений найти не удалось.

[Татьяна М]

Вацлав Игнатьевич Жигалковский родился 22 сентября 1859 г. в г. Виннице в семье польского потомственного дворянина. Он окончил 2-е Константиновское военное училище и, как один из лучших, был выпущен в лейб-гвардии Павловский полк. Вскоре был произведен в подпоручики гвардии. Перед молодым офицером открывалась блестящая карьера. Но у молодого гвардейца была мечта. Все четыре года службы в гвардии Вацлав усиленно занимался самоподготовкой для поступления в Николаевскую Инженерную Академию. Блестяще пройдя вступительные испытания, он был зачислен сразу в старший класс. С отличием окончив курс обучения, Жигалковский получил звание военного инженера.

Вся дальнейшая служба Вацлава Игнатьевича проходила в Уссурийском крае. Талантливый инженер проектировал и строил самые разные объекты, от оборонительных укреплений до православных церквей. Католик Жигалковский строил прекрасные храмы, такие, как Свято-Никольский собор в Никольск-Уссурийске и церковь Преображения Господня. Он же завершал строительство Успенского собора во Владивостоке.

В 1899 году Жигалковского В.И. за отличие по службе производят в подполковники и назначают отдельным производителем работ по строительству казарменных зданий в селе Раздольном. В селе квартировало несколько военных частей, включая Приморский драгунский полк.

     

Казарменный городок стал любимым детищем подполковника Жигалковского. К 1901 году в Раздольном были построены казармы, дома для офицеров и их семей, церковь, штабное здание, конечно, великолепные конюшни и вспомогательные сооружения. Постройки были выполнены в традиционном стиле. Это был замечательный архитектурный ансамбль. Даже сегодня, когда многие строения разрушены, сохранившиеся кирпичные здания выглядят внушительно и благородно. Можно только сожалеть, что пока у властей Приморья нет стремления сохранить историческое наследие.


                                             Фото Дмитрия Новицкого

Во время русско-японской войны 1904–1905 годов Владивосток объявили на осадном положении. Была опасность, что японцы попытаются взять город. В. И. Жигалковский занимался исправлением выявленных недостатков в оборонительных сооружениях Владивостокской крепости. Выполненные под его руководством работы вынудили японцев отказаться от планов переноса военных действий на территорию Южно-Уссурийского края и осады Владивостока. Так крепость сыграла стратегическую роль, не сделав ни одного выстрела по врагу.

По материалам статьи с сайта http://www.fortress.bosfor.ru/russian/biography/zhigalkowsky.shtml 


      Из "Списка полковникам по старшинству" от 2.05.1907", стр. 334

[Татьяна М]

Ещё одна история жизни офицера Приморского драгунского полка.

Иеропес Владимир Александрович за свои семьдесят лет сменил не один десяток мест жительства и службы. Родился 10.10.1885 в Киеве. Окончил Московский кадетский корпус. В 1908 году – Тверское кавалерийское училище (по 1-му разряду). Корнетом был выпущен в Приморский драгунский полк, в котором прослужил пять лет. В 1913 году переведен в Отдельный Корпус жандармов. С 1915 года Иеропес начальник Камчатской жандармской команды, начальник гарнизона г. Петропавловска и воинский начальник Камчатской области.

В 1917 году Владимир Александрович получил назначение в резерв Киевского Военного округа, но до Украины не добрался. В бурное революционное время служил в Бурятском полку атамана Семёнова. Полк формировался на станции Маньчжурия. Иеропес в составе этого полка воевал на фронте против мадьяр-большевиков. В дальнейшем ротмистр Иеропес (позже подполковник) занимал различные должности в Верхне-Удинске и Екатеринбурге. Принял командование Екатеринбургским уланским дивизионом и с ним прибыл в Приморье. По-видимому, понимая бесперспективность белого движения на Дальнем Востоке, где бывшие царские генералы не могли создать единое командование, вышел в отставку.

Летом 1922 года он воспитатель в эвакуированном из Омска во Владивосток кадетском корпусе. Вскоре Омский кадетский корпус с Русского острова отбыл в Шанхай, а затем в 1925 году в Сербию. В.А.Иеропес остался в Китае и поступил в Русскую бригаду генерала Нечаева в китайской армии Чжан Цзолина. Получил звание  полковника, занимал разные посты, участвовал в боях, даже получил ранение.

В 1930-е годы русские стали не нужны китайцам, а советская власть в России утвердилась надолго. Бывшие царские офицеры оказались не у дел. Владимир Александрович с женой и дочерью уехал в США.  Умер 4.09.1956 в Сан-Франциско.

[Татьяна М]

О Приморском драгунском полку после его роспуска в феврале 1918 года можно найти только крохи сведений. Кочует из сайта на сайт строчка о том, что полковник В.С.Семенов в 1920 г. заново формировал в Раздольном шестисотенный полк. Но сформировал он его полностью или нет, неизвестно. У меня сложилось впечатление, что полк существовал в основном на бумаге. Нигде я не встретила  ни одного упоминания об участии полка в боях 1920-1922 гг. По документам полк входил в Уссурийскую отдельную бригаду А.Е.Маковкина. Может, кто-нибудь из забайкальцев знает о боевой деятельности полка в этой бригаде.

В 1920 год в Китай стали уходить забайкальские части белых, в 1922 туда же ушли белые из Приморья. Незавидная судьба выпала русским белым офицерам, оказавшимся в китайской эиграции. Об этом очень подробно написал Сергей Станиславович Балмасов в книге  «Белоэмигранты на военной службе в Китае».

 Это моё сообщение по материалам книги С. Балмасова.

"В конце 1920 г., после отступления из Забайкалья, в Китае оказались десятки тысяч чинов белых армий. Многие из них в 1921–1922 гг. продолжили борьбу против коммунистов в Приморье. Но силы были неравны, и в октябре 1922 г. армия генерала Дитерихса также отступила в Китай.

Маньчжурский диктатор Чжан Цзолин купил военные грузы, складированные в 22 железнодорожных вагонах, у Дитерихса. Бывшие белые министры братья Меркуловы продали Чжан Цзолину 3 подводные лодки, 10 тысяч винтовок, 1 тысячу маузеров и другое военное имущество. За счет этого оружия маньчжурский диктатор полностью перевооружил свою армию. Это располагало маршала к расширению сотрудничества с русскими. Возможно, что причина такого поведения кроется в том, что Чжан Цзолин не хотел повторения событий 1920 г., когда при попытке разоружения отходящих в Китай белых отрядов происходили настоящие бои, стоившие китайцам сотен убитых. 
 
Заботе Чжан Цзолина многие русские беженцы обязаны своей жизнью. Так, в ноябре 1922 г. границу с Китаем только в районе Ново-Киевского и Хунчзы перешли тысячи русских гражданских беженцев, среди которых было 700 женщин и 500 детей. Они были без средств к существованию, и им негде было жить в условиях жуткого холода. По распоряжению Чжан Цзолина, им была оказана помощь, и они были размещены в городе Гирин, откуда через год в основном перебрались в Харбин, где существовала большая русская колония. Но устроить одновременно десятки тысяч беженцев было невозможно, они оказались за границей в тяжелейшей ситуации: без жилья, без денег, без работы.

Видя, что тысячи русских военных нищенствуют, Чжан Цзолин решил исправить ситуацию. Уже в 1921–1922 гг. он стал приглашать их к себе на службу инструкторами пулеметчиков, инженеров, кавалеристов и других специалистов. Позднее он решил создать своего рода иностранный легион из бывших белогвардейцев.

В 1924 г. гражданская война в Китае вспыхнула с новой силой. Чжан Цзолин предложил своему соратнику маршалу Чжан Цзучану создать русский отряд на китайской военной службе. И хотя в прошлом они оба были хунхузами, выбирать русским военным было не из чего. Было здесь и особое обстоятельство: за Русско-японскую войну Чжан Цзучан получил чин ротмистра русской армии, что облегчило переход к нему наших соотечественников. Он неплохо говорил по-русски, так как долго жил в России и даже имел эскадрилью русских самолетов. Служить в китайской армии согласились многие известные и авторитетные генералы. Возглавил Русский отряд генерал-майор Нечаев.

Призыв Нечаева вступать в наемники нашел самый широкий отклик у безработных или работающих на тяжелых работах, в том числе на лесозаготовках, белогвардейцев, так как найти любую, даже самую тяжелую и низкооплачиваемую работу в Китае тогда было почти невозможно. Положение осложнялось тем, что у многих были с собой семьи. Запись в наемники поэтому служила для многих русских единственным выходом из положения. При этом многие, даже младшие офицеры белых армий, делали в китайской армии карьеру.

На видных постах среди русских наемников были офицеры Приморского драгунского полка, в том числе будущие начальники частей Русской группы В. С. Семенов и А. А. Тихобразов, П. П. Квятковский". В армии Чжан Цзолиня служили и другие офицеры полка: Белый, Бориславский, Иеропес, Исак, Коваленко, Тархов, Языков, бывший комполка Шипунов (который вместе с Семеновым пытался заново сформировать полк в 1919-1920 гг.).

Русский отряд воевал достойно. Китайцы хвалили русских, но относились к ним безобразно, особенно после ухода Нечаева из-за интриг и клеветы его противников. Русские офицеры и солдаты по полгода и больше не получали жалованья. Китайские солдаты, дополнявшие русские отряды, при малейшей опасности дезертировали. К 1927 году недовольство невыплатой жалованья приводило к массовым прошениям об увольнении. В 1928 году Русская группа была распущена.

В это время японцы вели интенсивную подготовку к полной оккупации Северного Китая. Большинство бывших русских офицеров, не желавших работать на японцев или просто быть под японскими интервентами, принимали решение эмигрировать в Европу или Южную Америку. Те, кто уехал в Шанхай в 1930-е годы, при наступлении советских войск в 1945 году уезжали в Австралию, Бразилию, Америку, да куда угодно, лишь бы не попасть под репрессии.

[Шестаков]

О судьбе В. С. Семенова немного сказано в книге Петра Балакшина "Финал в Китае", из-во Сириус, 1958 г, Сан-Франциско.

Стр. 202:

     В городе Маньчжурия вследствие чрезмерного рвения русского полицейского Иванова, старавшегося выслужиться перед
японской военной миссией, погибли бывший командир Приморского Драгунского полка, полковник Семенов; полковник
А. М. Заалов и священник Глинский.

     Семенов был арестован японской жандармерией после того, как полицейский Иванов сообщил о своих подозрениях, что
тот поддерживает связь с советскими агентами. При обыске полковника Семенова была найдена расписка в 200 гоби, которые
он занял у эмигранта, взявшего советский паспорт. Семенов часто бывал в стеснительных материальных условиях
и ему время от времени приходилось занимать небольшие суммы у своих знакомых. Так было и на этот раз. Заслуженного
русского офицера, героя первой Мировой Войны, несколько раз раненого, подвергли жестокому допросу и пыткам в
жандармском застенке в присутствии русских помощников, включая и Иванова. После продолжительных пыток Семенов
умер.

PS: Точная дата не указана, но это уже после оккупацией Японией Маньчжурии и создания там государства Маньчжоу-Го (кстати, признанного СССР, за что нас турнули из Лиги Наций).

[Татьяна М]

Георгиевский кавалер Валентин Степанович Семенов после возвращения остатков полка в Приморье был непримиримым противником советской власти. В 1918 году он принимал активное участие в формировании антисоветских отрядов на Дальнем Востоке Глебова и Орлова. Участник свержения советской власти в Приморье. В августе 1918 г. совместно с чехословацкими и японскими войсками участвует в боях против красных, кончившихся освобождением от них Приморья. В Приморье из русских добровольцев заново формировал Приморский драгунский полк. До падения власти белых в Приморье в январе 1920 г. полтора года боролся против партизан. Когда зимой 1920 г. белые бежали из Приморья, В. С. Семенов укрылся в японских казармах в Раздольном. Весной того же года, после вооруженного выступления японцев в Приморье, переехал в Харбин. Сначала состоял на службе во внутренней охране КВЖД. Позже вступил в армию Чжан Цзолина. За храбрость его быстро произвели в генерал-майоры, наградили рядом военных и гражданских орденов Китая.

Семенов был последним командиром Русского отряда в армии Чжан Цзолина. Он понимал невозможность сохранения порядка службы в том виде, как это было в Приморском драгунском полку, хотя пытался сделать для этого все возможное. Китайцы не выполняли своих обязательств по содержанию русских частей. Среди русских солдат было трудно, а иногда невозможно поддерживать дисциплину из-за невыплат жалованья, из-за набора в отряд людей часто совершенно негодных. Среди офицеров также царили безысходность, пьянство и нарушения дисциплины. Но и бросить отряд Семенов не мог, как это легко делали высшие русские офицеры. Он исполнял долг перед людьми, которые доверили ему свои жизни.

О судьбе и гибели В.С. Семенова написал в своей книге С. Балмасов. Эту же версию событий я находила и в других источниках.

«В отношении В. С. Семенова надо сказать особо. Этот офицер разочаровался в японцах еще во время Гражданской войны в России. Особенно тягостное впечатление на него производили расправы японцев с русским населением, которое во многих случаях было не на стороне коммунистов, а выражало свое недовольство иностранной интервенцией. Последней точкой для Валентина Степановича в этом вопросе стало осквернение японцами собора в Хабаровске. Он видел, что из-за такого отношения иностранцев на Дальнем Востоке народ поднимается не только против японцев и других иноземцев, но и против белогвардейцев. После отъезда в 1920 г. в Харбин он решил, что больше не будет иметь никаких дел с японцами. Однако, с приходом в 1931 г. японцев в Маньчжурию, намаявшись безработицей, он поступает на службу в Главное полицейское управление Харбина. На этом посту его заставляют заниматься ненавистным для него делом – вербовкой эмигрантов для японской разведки, которых засылали в СССР. Валентин Степанович понимал, что тем самым он вредит не коммунистам, которых он ненавидел всей душой, а России. Он видел, что цель японцев – завоевать Дальний Восток, которую они лишь слабо камуфлировали «борьбой против коммунистов».

Он очень остро переживал за свою Родину и из-за того, что целые годы отдал службе чужой стране. Он признавался, что считает для себя позорным военную службу наемника и работу на японскую разведку. «Конец мучительным сомнениям наступил после встречи в Маньчжурии со старым соотечественником Жеткиным, работавшим на железнодорожной станции, убедившим Семенова в необходимости помощи своей Родине». Оказалось, что он работал на советскую разведку и предложил делать то же Валентину Степановичу. Тот согласился и сразу начал посылать в СССР информацию о дислокации и передвижениях японо-маньчжурских войск, агрессивных планах Токио против СССР. «Содержание поступавших от него донесений свидетельствовало о незаурядной компетенции генерала Семенова в военных вопросах, основательной осведомленности в акциях японских спецслужб в регионе».   

Больше двух лет шла эта напряженная и рискованная работа. По данным советской разведки, «когда его арестовали и подвергли нечеловеческим пыткам, с гордо поднятой головой он отвечал японскому следователю: «Я работал в интересах безопасности моего Отечества. Не Россия же собиралась нападать на кого-то, а вы на нее. Это, во-первых, а во-вторых, я никогда не раскаивался, что принял решение стать на этот путь. Сожалею только, что служил Отечеству недолго. С Вами же сражался, как полковник русской армии. Красным я не стал и не забыл, откуда я родом».   

Погубил его, как и другого крупного агента советской разведки, Клерже, как это ни странно, чекист, начальник управления НКВД по Дальневосточному краю Г.С. Люшков, третий человек в руководстве восточной окраиной СССР, бежавший 13 июня 1938 г. из СССР в Маньчжурию. Свой поступок японцам он объяснял тем, что неожиданно получил «вызов» в Москву. Незадолго до этого подобные «вызовы» получали его заместители и прочие руководители СССР по Дальнему Востоку. Обратно они не вернулись и были репрессированы. Подобный вызов Люшков расценил как вызов на казнь и решил бежать. Кроме Маньчжурии, другого пути у него не было, и темной ночью он перешел границу с Посьетского погранотряда в уезд Хуньчунь.

В Чанчуне, в номере гостиницы «Ямато» он [Люшков] назвал около 20 имен своих агентов. Удалось арестовать 13 человек. На основании их показаний число арестованных довели до пятидесяти. Но результаты оказались менее значительными, так как, по показаниям Люшкова, здесь действовало около 200 советских агентов, разведчиков и диверсантов. Удалось уйти от ареста и руководителям советских спецслужб в Маньчжурии, действовавшим под кличками Лео и Као.   

Предательство Люшкова нанесло советской разведке невосполнимый урон, так как пришлось срочно спасать оставшихся агентов и полностью перестраивать систему и сеть разведки. Однако то, что японцы смогли арестовать лишь четверть советских агентов, говорит в пользу того, что большинство белогвардейцев, схваченных японцами по наводке Люшкова, не выдали тех, с кем они работали. Не был исключением и полковник В. С. Семенов, хотя его пытал сам Люшков и бывший офицер атамана Семенова Уржин Гармаев, добиваясь от него признательных показаний в шпионаже в пользу СССР и выдачи «нижестоящих шпионов». Но ничего удивительного в этом нет: как поется в одной белогвардейской песне, «мы дрались за Россию, за коммуну – они». В этих словах – вся идеология тех, кто не искал чинов и наград, а действительно сражался за свою Родину.

По данным самих японцев, «смерть принял Валентин Степанович Семенов достойно, как подобает русскому офицеру».

[Татьяна М]

Мне не удалось найти биографических сведений о В.С.Семенове. Откуда он родом, где учился, какое училище окончил. Есть только данные о его службе в Приморском драгунском полку.
 
Семенов Валентин Степанович. На 1 января 1909 г. корнет Приморского драгунского полка. Чины: поручик, штабс-ротмистр "за выслугу лет" со ст. 24.03.1914 (ВП от 10.09.1914), ротмистр (ст. 23.02.1916). Георгиевское оружие – ВП от 29.11.1916.
И есть офицерская карточка из картотеки Бюро потерь в ПМВ о двух контузиях: 11.07.1915 и 22.07.1916. В карточке отметка о том, что он женат и есть сын.

             

[Татьяна М]

Сегодня в архиве смотрела дело БРЭМ на Семёнова В.С. Оно не оцифровано, листала настоящие документы. Вот что я узнала.

Семенов Валентин Степанович родился 10.02.1885 в г. Аккерман (сейчас это г. Белгород-Днестровский Одесской обл.). Окончил 2-й Московский кадетский корпус, а в 1907 г. Елисаветградское кавалерийское училище по 1 разряду. Был выпущен корнетом в Приморский драгунский полк. В 1913 окончил при Офицерской стрелковой школе Конно-пулеметные курсы для начальников пулеметных команд. Все его награды в Первой Мировой войне боевые:  Св. Влад. 4 ст. м б, Св. Анны 2, 3, и 4 ст., Св. Стан. 2 и 3 ст. В 1916 ротмистр Семёнов был награжден Георгиевским оружием.
Валентин Степанович был женат на вдове погибшего в 1914 г. офицера Ольге Павловне Книшек, имел двоих детей – пасынка Вадима 1913 г.р. и дочь Нину 1918 г.р.

В своей анкете Семёнов пишет, что он прибыл в Маньчжурию из Елисаветграда в 1917 году. Это как-то непонятно, ведь полк был распущен в феврале 1918 года. Неужели развал в полку начался раньше?

Убежденный монархист, он принял активное участие в организации антибольшевистских сил в штабе генерала Плешкова в Маньчжурии/Приморье. В 1918 году его направили в Раздольное на формирование нового Приморского драгунского полка.  Все снабжение полк (и особая бригада, в которую полк входил) получал через Японскую военную миссию во Владивостоке. Семенову удалось в какой-то степени набрать в полк людей и до 1920 года он числится его командиром. Начальник миссии полковник Араки хорошо знал Семёнова. Вот почему, когда красные взяли Раздольное, Семёнов укрылся в японских казармах, а потом ушёл в Китай.

Далее о своей службе он пишет: «до 1922 года в российских войсках полосы отчуждения КВЖД». С 1922 до 1926 служит в железнодорожной полиции КВЖД.  Потом поступает на службу в Китайскую армию. Китайцы дают ему чин генерал-майора, награждают орденом Тучного Колоса 2 степени, но очень скоро русские опять оказались не у дел.

После роспуска Русского отряда, бывшие белые офицеры либо эмигрировали дальше, либо скатывались в нищету. Семенов брался за любую работу, но, в конце концов, пришлось идти на службу в харбинскую полицию, где заправляли японцы.
Он даже умудрился вступить в фашистскую партию. Скорее всего, по рекомендации своего куратора из советской разведки. Но «товарищи» по партии ему не доверяли. В деле Семёнова есть несколько доносов на него, в которых его называют «вредителем» и просят разобраться с ним, как с предателем фашистской идеи.

О трагическом конце Валентина Степановича я уже рассказывала. Вместе с ним была арестована его жена Ольга Павловна Семенова. После расстрела мужа она была освобождена. Позже уехала к сыну от первого брака Вадиму Ильичу Книшеку в Шанхай.

Какое прекрасное начало жизненного пути, какой достойный уважения и восхищения героизм офицера в годы Великой войны и какое печальное завершение жизни.

[Шестаков]

                                                                          Из ВП от Июля 18-го дня, в Петергофе:

                                                                                          ПРОИЗВОДЯТСЯ:
По экзамену: по воен.-учеб. заведен.: Елисаветградск. кав. учил.: в корн., со старш. с 24 мар. 1906 г., в драг. п.: из юнк. Шамин – в 7-й Нoвopoccийcк.; из портуп.-юнк. Трофимов и из юнк. Ясько, оба – в 14-й Литовск.; из юнк. Комаровский – в 19-й Кинбургск.; из портуп.-юнк. Нейман – в 28-й Новгородск.; из портуп.-юнк. Кондратенко и из юнк. Объедов, оба – в 48-й Украинск ; из портуп.-юнк. Фомишкин – в 50-й Иркутск.; из юнк.: Семенов – в Приморск.;

PS: Почему-то эта группа юнкеров Елисаветградского кав. училища выпущена из училища позднее, чем основные выпускники, которые вошли в основной приказ (по всем военным заведениям) от 14 июня того же года. В той группе 5 выпускников этого училища были выпущены в Приморский драгунский полк.
 

[Татьяна М]

Это известная фотография офицеров Приморского драгунского полка 1900 года из журнала "Разведчик" №488. Как оказалось, в "Разведчике" были приведены фамилии офицеров. По фото можно определить список офицерского состава полка на 1900 год. Для меня было новым, что полком до Познанского временно командовал подполковник П. Донауров.







На фотографии сразу можно узнать Тинькова и Гринвальда, их портреты я приводила. Но, на мой взгляд, надо поменять местами №17 и №18, так как внешность корнета Владимира Пикока (будущего оперного певца) легко узнаваема. Он стоит между Данильчуком и ветеринарным врачом Лещинским (в темных очках и с бородой).