Пантеон исторических героев и событий России

Leonov

К созданию данной темы меня как всегда подтолкнула очередная встреча со студентами. Речь зашла о примере-идеале как факторе народного воспитания. Геннадий Никандрович Волков , классик этнопедагогической теории и практики, относит к данной группе понятия - идеи-симоволы,личности-символы. события-символы. С обсуждения последних все и началось. Вопросы типа "какие события можно называть символическими в жизни вашего поколения,поколений ваших близких и далеких предков? Какие личности-символы одинаково близки по духу вам и вашим родителям?каие личности составляют и составляли элиту гусударства?" вызвали шквал противоричивых и довольно спорных утверждений. Дискуссия, я вам скажу, развернулась не шуточная!
К тому же трагические события последних дней( я имею в виду уход из жизни Б.Ельцина, М.Растроповича, К.Лаврова) и их освящение в прессе и на ТВ, еще более разгорячили нашу беседу. Как всегда, придержу выводы и результаты и обращусь к Вам - мои друзья-товарищи по сайту - Как Вы относитесь к данным проблемам? Что есть такое в прошлом и настоящем России, что мы можем с уверенностью отнести к СИМВОЛАМ РОССИИ? Что является предметом гордости и уважения во все времена?

В качестве затравки привожу отрывок из уже опублиованного у нас интервью с профессиональными историками и одновременно писателями Ольгой ЕЛИСЕЕВОЙ и Дмитрием ВОЛОДИХИНЫМ о состоянии национального исторического сознания в наши дни
( http://www.predistoria.org/index.php?name=News&file=article&sid=520)

......Так, например, пантеон исторических героев набит до отказа всякого рода бомбистами, умельцами террора, идеологами деструкции, совпартхоздеятелями мелкого и мельчайшего калибра. Изменение его состава – дело, которое сделать необходимо, дело трудное и долгое, но тут уж никуда не денешься. Так, например, величайшие фигуры русской истории – Иван Великий, митрополит Макарий, генерал Скобелев, великая княгиня Елизавета Федоровна – пребывают на периферии национального исторического сознания, им даже памятников не поставлено. А об истинных масштабах и нравственном значении их деятельности наши современники в массе своей имеют довольно туманное представление.

Тот же Иван III Великий фактически создал Россию, но сейчас он пребывает в тени далеко не столь даровитого, хотя и весьма эффектного внука – Ивана IV Грозного. Та же Елизавета Федоровна сумела простить террориста, убийцу своего мужа, молилась о нем, оказала примером доброго христианского поведения облагораживающее нравственное воздействие на всю страну. Но террориста знают больше...

О.Е.: Что касается героев и антигероев. Это вопрос сложный. Пантеон почитаемых личностей не может не меняться с течением времени. Часто низвержение кумиров зависит от конкретной политической и культурной конъюнктуры. Реже – от появления дополнительных достоверных данных, корректирующих наше представление. Вспомним, как «палач и вешатель» Столыпин из советских учебников превратился в талантливого реформатора, которому помешали спасти Россию от революции. Время востребует исторических героев себе по плечу...

Но вот на что стоит обратить внимание. В секулярном, безрелигиозном обществе пустует ниша святых. Ее нужно заполнять мучениками революции, прогресса, науки (подставить нужное слово). Так реальные люди, жившие в прошлом и имевшие свои достоинства и недостатки, превращаются в неприкосновенные авторитеты. Никакие доказательства того, что Радищев, служа на таможне, не оставил рук чистыми, не убедят тех, кто уверовал в святость «первого русского революционера». Рассуждения о том, что из восстания декабристов могла выйти полновесная гражданская война с миллионными жертвами, не поколеблют желающих затеплить свечу перед образами жертв реакции. В подобных случаях мы сталкиваемся с мифом. А один миф можно победить только другим.
Чтобы вырваться из порочного круга и встать на твердую почву исторических фактов, нужно отказаться от стремления творить самочинных святых. Оставить Богу Богово. А самим иметь дело с реальными людьми прошлого – такими же грешниками, как мы.

Д.В.: Собственно, не имеет ни малейшего смысла создавать себе новых кумиров. Речь идет не о молении на портрет умного реформатора или бравого генерала, а об ожерелье великих личностей прошлого, связанных народным уважением в настоящем.

О.Е.: После крушения марксизма в нашей стране возник вакуум методологии. Раньше легко было найти цитату из Ленина и заменить ссылкой на авторитет систему доказательств. Зачем стараться, если классик уже сказал? Поспешные попытки найти замену разрешились весьма курьезно – на все случаи жизни стали цитировать Пушкина. Который, как известно, «наше все». Оказалось достаточно выдернуть строчку из контекста, чтобы припечатать оппонента. Кто же будет спорить с национальным гением? Раз назвал Екатерину II «Тартюфом в юбке», то почтенной даме уже не отмыться.

Раз написал о графе Воронцове, что тот «полуподлец», так бесполезно рассказывать о реальном человеке. И товарища из первого же боя на себе вынес. И после Бородина из горящей Москвы вывез в имение подводы с ранеными, бросив роскошное графское имущество, золото и картины. И полтора миллиона долгов за весь русский оккупационный корпус во Франции из своего кармана заплатил. И для юга России сделал столько, сколько до него делал один Потемкин, а после уже никто. Однако пушкинский «полуподлец» как будто зачеркивает все.

Между тем Пушкин в разные годы думал по-разному. Да и раздерганные на цитаты «Записки по русской истории» – источник спорный. Свои ли это размышления молодого поэта, компендиум ли законспектированных иностранных и отечественных авторов – трудно сказать. Так стоит ли вообще превращать чьи-либо слова, пусть даже слова гения, в истину в последней инстанции? Здраво ответить на эти вопросы можно, только убрав портрет великого поэта из воображаемого иконостаса и оставив просто на стенке класса по литературе. Больно бывает смотреть на людей, которые впервые сталкиваются не с Пушкиным из учебника, а с Пушкиным из его собственной переписки или из мемуаров тех, кто знал поэта. Проделки и шалости Александра Сергеевича бывали небезобидны и даже злы. Творческая личность неравнозначна человеку в его повседневной жизни. А когда высокие и низкие истины совмещаются в одном лице, нужно быть особенно осторожным. Не покрывать живое слово глянцем и не выдавать за нетленные мощи прах, которому мы должны поклониться, но не обязаны поклоняться.

Григорьев

Переоценка исторических событий и их героев - процесс почти непрерывный.. переосмысление которого происходит в голове каждого человека, в независимости от того, интересуется он политикой, исксством, воспитанием или чем иным.
Взять, к примеру, нас самих в детстве..
Еще в начальных классах мы считали Революцию - освобождением для России, теперь же мнение у многих изменилось. Также примеры и с героями можно привести, вспомнив наших героев-комсомольцев.. А теперь многие считают их поступки аморальными...

Что же заставляет нас менять своё мнение, причём мнение всенародное? - Мы ведь говорим о прошлом. Но, прошлое (всегда остается неизменным) зачастую интерпритируется по разному в зависимости от политической и культурной ситуации в стране...

Выходит, что оценка событий и героев возможна только после анализа прошлого.. Но опять же КТО будет проводить анализ и чем руководствуюся? Скорее всего опять получаем замкнутый круг - зависит от конкретных условий (опций) анализа и вида отчёта.

Либо.. Оценивать нужно по неким абсолютным параметрам (величинам), а тут уже дело восходит к морали и духовности, к определениям абсолютного Добра и Зла..

getman

У П.Бестужева-Лады в издательстве ИНЭС вышли подряд две книги: "Очень уж краткая история человечества с древнейших времен до наших дней и даже несколько дальше" и "Моя богоданная Россия. Очерк истории восьми диктатур". Книги объемом небольшие, я прочел обе за майские выходные. Автор излагает идею о том, что пересмотр истории раньше был нужен правящим элитам для того, чтобы легитимизировать (оправдать в общественном мнении) собственную политику, которая ВСЕГДА осуществляется прежде всего в интересах элит. Но сегодня картина поменялась: элит становится существенно больше, и пространство реализации их (элит) влияния существенно шире, чем государство. В результате информационной революции появляются фактически неограниченные сферы элитных политик. В том числе и в общественном сознании. Парадокс в том, что ПОТРЕБИТЕЛИ этого самого исторического полуфабриката тоже существенно меняются: в истории стремяться увидеть будущее. Все по Тойнби: история - это не только то, что было. Это то, что может быть - потому что уже было однажды...
А вот вопрос о КРИТЕРИЯХ ОЦЕНКИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ - хороший вопрос... Могу сказать относительно себя самого: история - системная модель знания, состоящая из ФАКТОЛОГИИ, МИФОЛОГИИ и толкования обоих компонетнов - ИДЕОЛОГИИ. Смысл исторического системного знания - умение (способность? потребность? желание? ) РАЗДЕЛИТЬ ЭТИ КОМПОНЕНТЫ и пользоваться каждым из них там, ГДЕ ЭТО РЕАЛЬНО. Иными словами, без мифологии невозможно создать долговременную социальную общность типа государства или гражданского института. Фактология - это предмет ИСТОЛКОВАНИЯ в тех или иных конкретных интересах толкователя. Факт наличия в казачестве представителей многих этносов мною толкуется как ИСТОРИЧЕСКАЯ НЕИЗБЕЖНОСТЬ и ФАКТОР УСТОЙЧИВОСТИ СОЦИАЛЬНОГО ФЕНОМЕНА, а "казакийцами" - как немыслимострашнаястрашнеенебывает угроза "чистоте казачьих рядов". Я сторонник социальной интеграции, они -сторонники социальной автаркии. То есть пути в никуда. Причем они поймут, КУДА ПОПАЛИ когда уже будет поздно , а я об этом знаю уже сейчас. Может быть, потому и злобствуют так, что УЖЕ ПОНЯЛИ бесперспективность, а признать свою неправоту неспособны...

АндрейСафонов

getman,
Думаю, не только пересмотр истории, но и создание её, как фактически, так и графически всегда инициировалось правящими элитами в своих политических интересах (потому то в основном история – войны, правители, территориальные претензии и проч., народные истории, однако, практически всегда в загоне, на третьих ролях).
Элит действительно стало больше – с развитием науки и техник, технологий, связи, управления помимо политических национальных элит появились элиты капитала (частные, национальные, транснациональные). Рулили всегда власть и деньги (иной их эквивалент), раньше они, как правило, сосредотачивались в одних руках, но рождение большой промышленности, больших капиталов в какой-то степени разделило их (и разделение вполне ширится). Теперь власть и капитал могут как взаимодействовать в общих интересах, так и спорить каждый о своих, и писать свои истории. И не только писать, но и творить их.
Рубежный век – 20 век, хотя началось немного ранее.

А я бы наверное посчитал, что история состоит из фактологии (куда следует отнести все добывающие сведения о фактах дисциплины) и идеологии, толкующей эти факты в русле создаваемой, холимой, лелеемой и защищаемой идеи.
А насчёт мифологии – тут скорее – мифотворчество, прямо проистекающее из идеологии, и прямо внедряемое в историю вперемешку с фактологией с отсечкой фактов, не укладывающихся в концепцию идеологии.
И кажется мне, что, собственно говоря – иначе и быть вряд ли может, т.к. любой исследователь не беспристрастен и всегда интерпретирует факты через призму своего восприятия, своего уже сложившегося мировоззрения, своей идеологии. Что-то не встречал я абсолютно беспристрастных исследователей. Максимум – только тех, кто пытался проанализировать разные идеологические взгляды. Но в итоге то, даже дав оценку чужим взглядам и предоставив критический материал на них, исследователь создает новое идеологическое восприятие фактов.
А насколько оно лучше иных? А каждый его читатель решит по своему - исходя из собственной идеологии, собственного мировоззрения, собственного восприятия, собственной ценностно-ориентационной системы.
Истина у Господа Бога, а все мы - и маститые исследователи, и такие вот дурашливые любители покумекать типа меня – всего лишь путники на пути к ней, бредущие с завязанными глазами, полагающиеся только на личные тактильные ощущения малюсеньких кусочков Большого Целого, но мнящие себя способными осознать Истину. Наследники тех слепых, что пошли изучать слона.

Если говорить о социальной интеграции и социальной автаркии, то, скорее - это оба пути в никуда, т.к. есть крайности – либо всем интегрироваться (объединить все части в единое целое) или всем разбиться на отдельные, не взаимодействующие куски.
Создатель создал Мир в единстве многообразий, и в их взаимодействии.
На мой взгляд, вопрос должен стоять о социальном взаимодействии. О «золотой середине» между социальной интеграцией и социальной автаркией.
Видимо, либо казакийцы попадались Вам такого автаркического склада, либо может Вы их не так поняли. В стремлении к обособлению, осознанию себя отличными от других нет ничего плохого (это скорее естественное), стремление к осознанию себя общностью как внутри группы, так и стремление осознания наличия общего с другими группами тоже естественно. Если обособившаяся группа будет ограничивать себя рамками «самости», то есть опасность деградировать и разложится, если эта группа будет стремиться интегрироваться в другую группу, то есть опасность исчезнуть как обособленная группа, быть включенными в другую группу и утратить своё первичное самосознание (ассимилироваться) – утратить самоопределение.
Если самоопределился «кто ты есть», то лучше – сохранять своё самоопределение, но взаимодействовать и с другими группами - это действительно и неизбежно, если есть желание, чтоб самоопределение оказалось устойчивым социальным феноменом.
Впрочем, всё это изначально находится на личном уровне. Чтоб быть личностью никому из нас нет необходимости как замыкаться самому в себе, считая, что все кругом – нехорошие, а я вот весь в белом, так и пытаться интегрироваться с какими-то другими личностями, подстраивая себя под них.
Такая вот диалектика личности и диалектика группы.

Седой

На пальцах бы объяснил кто. Кого считать героем, а кого нет.
Мне так атаман Семёнов герой, а товарищу старшему политруку прапорщик Лазо.

Григорьев

getman, вы привели замечательные слова:

АндрейСафонов

Седой,
А что, Александр, без героев жизнь скучна и пресна?

Атамана Семёнова, на мой взгляд, прежде всего стоит увидеть реальным человеком - не по политическим оценкам, а то - чего хотел добиться, какой путь прошёл к цели, чего достиг, правильно ли (на твой, ессно взгляд) выбрал путь и шёл по нему.
Вот и я всё пытаюсь увидеть за каждым героем - человека: А каким он всё-таки парнем был? И что им двигало по жизни?

getman

Григорьеву. Это цитата из лекции Тойнби студентам Кембриджа. У меня сейчас нет под рукой первоисточника, но я обязательно его найду. Мне эта мысль тоже очень нравиться!

getman

А насчёт мифологии – тут скорее – мифотворчество, прямо проистекающее из идеологии, и прямо внедряемое в историю вперемешку с фактологией с отсечкой фактов, не укладывающихся в концепцию идеологии.

В общем и целом да, но очень часто используются УЖЕ ЗАКРЕПИВШИЕСЯ в сознании мифы: например, миф о российской имперской миссии. Его не нужно ни создавать, ни переписывать - нужно только умело им пользоваться

исследователь не беспристрастен и всегда интерпретирует факты через призму своего восприятия, своего уже сложившегося мировоззрения, своей идеологии

Ну да, это безусловно. У Людвига фон Мизеса ("История и теория" - очень рекомендую) - эта мысль выведена в качестве краеугольной. Все дело в том, что ИДЕОЛОГИЯ ИСТОРИКА далеко не всегда совпадает с ИДЕОЛОГИЕЙ ВЛАСТНОЙ ЭЛИТЫ: разного уровня интеграция. Потому то и закрывают архивы от "случайных" исследователей, потому -то и создают официальную историю для изучения в школе. Однако выработка СВОЕЙ идеологии имеет смысл только у тех, кто имеет ПЕРСОНАЛЬНУЮ СТРАТЕГИЮ. То есть видит себя НАМНОГО ВПЕРЕД - даже после завершения своего земного бытия.

На мой взгляд, вопрос должен стоять о социальном взаимодействии

Золотые слова. Совершенно с этим солидарен... При условии ВОСПИТАННОСТИ участников дискуссии и СОЗНАТЕЛЬНОГО стремления к сотрудничеству. Я, например, с хамьем общаться не умею, а руки об него марать - считаю потерей лица.

Если самоопределился «кто ты есть», то лучше – сохранять своё самоопределение, но взаимодействовать и с другими группами - это действительно и неизбежно, если есть желание, чтоб самоопределение оказалось устойчивым социальным феноменом.
Ни добавить, ни убавить. Совершенно согласен, сам не сказал бы лучше.

Седой

АндрейСафонов

Само собой, пресна и безвкусна!

Я утрировал мысль.