| Предыдущая тема :: Следующая тема |
| Автор |
Сообщение |
Gan-Islendur
Посетитель
Зарегистрирован: Jan 14, 2006
Сообщения: 7
Откуда: Sillamae
|
|
| Влияние древних скандинавских племён на русское государство того времени невозможно отрицать, однако адекватно ли была оценена их роль и вклад в развитие и становление русского государства, и последующего его превращения в мировую державу, если так, то не затерялись ли во времени и не оказались ли незаслужено забыты традиции и образ жизни древних предков. Сегодня разницу двух культур видно невооружённым взглядом, так в чём же причина? |
|
| Вернуться к началу |
|
 |
Григорьев
Администратор
Зарегистрирован: Jun 16, 2005
Сообщения: 3415
Откуда: Москва (родом из Бурятии)
|
|
Gan-Islendur твой вопрос впервые был поднят (в глобальном масштабе) в XVIII веке российскими учеными германского происхождения - была создана "Норманнская теория" происхождения древнерусского государства. Возможно таким образом они хотели объяснить причину такого (большого) количества немцев при русском дворе в XVIII -ХIХ вв.
Суть теории заключалась (вкратце):
-1. Славяне завоеваны варягами;
-2. Варяги - создатели Русского государства;
-3. Варяги - скандинавы.
Основывалась теория на "Повести временных лет", в которой говорится, в том числе и о призвании славянами Рюрика (варягов) для решения своих внутренних конфликтов.
Безусловно, влияние о котором ты говришь, было... Отрицать присутствие скандинавов на территории восточно-славянских племенных союзов нельзя.
В свое время, Тур Хейердал выступал спонсором археологических экспедиций на юге России, обнаруживших многочисленные материальные свидетельства присутствия на территории Руси викингов на протяжении Х- ХII веков: оружие, утварь и т.п.
К тому же:
-Обратившись к нашим первым князьям, замитим, что их имена скандинавского происхождения - Олег - Хельг, Игорь - Ингвар, Ольга - Хельга.
-Слово "русь" происходит от финно-угорского "руотси" - "гребец". Возможно славяне заимствовали это слово для названия пришельцев с севера.
Хотя Гумилев говорит о существовании разных гипотез о происхождении русов, которых на разных языках называли по-разному: рутеноты, росы, руги. Он был склонен видеть в них племя древних германцев.
-Скандинавское происхождение имеет и слово "варяг" - "war", "дружина".
-Византийские и арабские источники в "росах, "варангах" и "русах" видят именно скандинавов.
Однако неправильно говорить о решающей роли скандинавов в образовании Древнерусского государства. Насаждение варяжской культуры и законов на пространстве восточнославянских племенных союзов было просто невозможно. Возможно, было некоторое заимствование...
Социально-экономический уровень скандинавских народов в IX в. не превышал уровня «Гардарики», славянской страны городов. И в Европе и на Руси скандинавы как этническая общность быстро растворялись среди местного населения, находившегося на более высокой или равной ступени социально-экономического развития. Варяги не создатели Древнерусского государства, но участники этого процесса. Они не повлияли на основные формы общественного быта наших предков-славян. Водворение варяжских князей в Новгороде и Киеве не принесло с собой ощутимого чуждого влияния на жизнь славян. Такова общенаучная точка зрения (наверное ее можно отнести к антинорманнской теории).
Датой возникновения Древнерусского государства считается IX в., насколько мне известно...
Древнерусское государство было образовано в результате объединения под властью князей династии Рюриковичей земель в Вост. Европе (IХ в.). Древняя Русь включала города Новгород и Киев, Ст. Ладога, Гнездов и др., расположенных по великому «пути из варяг в греки». Князь Олег захватил Киев и сделал его столицей государства (882). Князь Владимир I Святославич ввел христианство как государственную религию, см. Крещение Руси (988-89).
Древнерусское государство называли "страной городов" (Гардарика): в Киеве, Новгороде, Ладоге, Белоозере, Ростове, Суздале, Пскове, Полоцке и др. были широко развиты многочисленные ремесла. В монастырях создавались памятники письменности.
Древнерусское государство установило дипломатические отношения с южными и западными славянами, Византией, Зап. и Сев. Европой, Кавказом, Ср. Азией. На протяжении всей своей истории оно непрестанную борьбу с набегами кочевников: хазар, печенегов, торков, половцев.
И все же, до сих пор, вопрос о происхождении русского государства так и не прояснен до конца.
Возвращаясь к поставленному тобой вопросу:
| Gan-Islendur писал(а): | | ... не затерялись ли во времени и не оказались ли незаслужено забыты традиции и образ жизни древних предков. Сегодня разницу двух культур видно невооружённым взглядом, так в чём же причина? |
замечу, что неправильно считать скандинов полноценными предками. Их княжеская кровь дала жизнь не одному поколению русских правителей, но все же "скандинавы" пришли к славянам, к уже сложившемуся этносу... Скандинавы разбавили славянскую кровь, также как это сделали позже монголы.
Предками русских были и древние русичи, и выходцы из Литвы и Орды, и местные финно-угорские племена.
А вот вопрос: что прижилось (и как видоизменилось) из скандинавской культуры у славян? - остается открытым. И лично для меня он очень интересен!
Итак, что общего в культуре у славян (русских) и скандинавов?
_________________
Без истории, без опыта предшествующих поколений любая нация обречена на деградацию...
/Я - Григорьев Денис Анатольевич.. Отзовитесь - Григорьевы, Шекуновы, Никитины, Сенотрусовы.../ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Gan-Islendur
Посетитель
Зарегистрирован: Jan 14, 2006
Сообщения: 7
Откуда: Sillamae
|
|
Grigorius,
Поразмыслив над твоим ответом, я пришёл к выводу, что, пожалуй, утверждать варягов как формирующий фактор российской государственности было бы несколько опрометчиво с моей стороны, поэтому я, собственно, и вставил столько "ли", дабы разрядить сухую атмосферу вопроса и дать большую волю фантазии.
Сам, отвечая на свой вопрос, хочу сказать, что в виду, хотя бы, размеров нынешнего, да и древнего, русского государства сложно отдать приоритет какой-то культуре и утверждать, что именно она стала основной в деле формирования нынешней русской культуры.
Скандинавское влияние, как я могу судить по личному опыту, имеет свою "градацию" теряя насыщенность в направлении от Балтийского моря. Так например отличить Сама от Карела также трудно, как Вальтер от Макарова.
Санкт-Петербург сегодня является, если я не ошибаюсь, членом всех союзных организация северных стран, таких как Союз Министров Северных стран, Союз Северных городов и т.п., или, по крайней мере, имеет там своих представителей.
Исходя из этого, могу предположить, что за примерами влияния Скандинавии на Россию надо ехать именно сюда.
Невозможно также обойти вниманием толстых "след" скандинавской истории, пролегающий через всю территорию России. Путь из Варяг в Греки оставил множество памятников своего существования, которые, кстати, лежат сегодня в руинах. В этом случае, я думаю, мы можем говорить о том, что что-то осталось забыто в веках. Едва ли здесь речь идёт о влиянии на русскую историю, скорее просто о небрежном к ней отношении.
Мой коллега, будучи личным, знакомым упомянутого тобой Тура Хейердала (о чём он с полной серьёзностью утверждает, и я не вижу повода ему не доверять), свидетельствует о том, что тот действительно сделал немало значительных открытий в близи Ростова-на-Дону. В частности, он открыл местоположение древнего городища викингов, которое вероятно и существовало в указанный тобой срок Х – ХII и является одним из важнейших памятников скандинавской истории.
Могу засвидетельствовать, что скандинавские правительства крайне заинтересованы в этом регионе и готовы вкладывать средства в него или, по крайней мере, поддерживать исследования.
Подводя итог, надеюсь, что я дал достаточно полные ответы на поставленые тобой вопросы или, по крайней мере, обозначил свою позицию. Буду рад продолжить дискуссию.
_________________
Liben und liben lassen |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Григорьев
Администратор
Зарегистрирован: Jun 16, 2005
Сообщения: 3415
Откуда: Москва (родом из Бурятии)
|
|
Gan-Islendur, на мой взгляд, мы с тобой охватили историческую часть вопроса. Возможно не как профессионалы, но достаточно обширно. Можно и далее продолжать в этом направлении, но.. Мы не раскрыли культурологическую сторону вопроса.
Я бы хотел, чтобы в этой теме был произведен сравнительный анализ наших культур: сходства и отличия. Безусловно, такой анализ не может не затронуть политические, экономические и социальные процессы, опирающеся, в свою очередь, на знания истории культуры. Поэтому считаю твое упоминание о Питере уместным и являющимся одной из ступеней, ведущих к решению вопроса.
Форум этой темы - "Историко-культурологический" - и считаю как нельзя хорошо подходит для обсуждения этого вопроса.
А вот, упомянутый тобой, путь из Варяг в Греки заслуживает отдельного обсуждения. Для меня он интересен как с исторической точки зрения, так и с географической. Думаю его можно вынести в отдельную тему в этом же форуме. Что скажешь?
_________________
Без истории, без опыта предшествующих поколений любая нация обречена на деградацию...
/Я - Григорьев Денис Анатольевич.. Отзовитесь - Григорьевы, Шекуновы, Никитины, Сенотрусовы.../ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Gan-Islendur
Посетитель
Зарегистрирован: Jan 14, 2006
Сообщения: 7
Откуда: Sillamae
|
|
Grigorius,
Что ж поддерживаю иннициативу, мне, честно говоря, трудно будет искать общности культур всилу особенностей моей собственной, хоть должно было бы быть наобарот  Но я всё ж постораюсь, хотя и не знаю каким образом сравнение будет адекватнее, у тебя есть какие-нибудь идеи?
Что касается пути из Варяг в Греки, давай вынесем, я постараюсь что-нибудь собрать на эту тему, а там посмотрим.
_________________
Liben und liben lassen |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Григорьев
Администратор
Зарегистрирован: Jun 16, 2005
Сообщения: 3415
Откуда: Москва (родом из Бурятии)
|
|
Сложная тема...
_________________
Без истории, без опыта предшествующих поколений любая нация обречена на деградацию...
/Я - Григорьев Денис Анатольевич.. Отзовитесь - Григорьевы, Шекуновы, Никитины, Сенотрусовы.../ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Григорьев
Администратор
Зарегистрирован: Jun 16, 2005
Сообщения: 3415
Откуда: Москва (родом из Бурятии)
|
|
В поисках общих черт двух культур наткнулся на весьма интересную статью, опровергающую "норманнскую" теорию. Привожу фрагмент, касающийся нашего вопроса.
| Цитата: | Сравнительный анализ социальной и политической жизни, культуры и нравов Скандинавии и Руси той далекой поры привели советских историков к выводам, что норманны времен викингов в области культуры и общественного развития стояли не выше, а ниже славян Руси. К тому же, не имея у себя сложившегося государства, они не могли создать его и на Руси. Варяги-норманны не могли насадить на Руси свою культуру, законы и государственность прежде всего потому, что у себя, в далекой Скандинавии, они находились на более низком уровне общественного и культурного развития, чем древняя Русь.
Русская культура и государственность той поры являются результатом внутреннего развития славянских племен Восточной Европы и тех иноязычных этнических группировок (чуди, мери, веси и др.), которые вместе со славянами приняли участие в создании Русского государства.
В области развития материальной и духовной культуры, в области развития государственности Скандинавия стояла не выше, а ниже Руси, через которую она познакомилась с богатствами и цивилизацией Византии - Миклагард и Востока, "Земли сарацин", произведших на сыновей суровой, бедной и холодной страны ошеломляющее впечатление. Недаром в скандинавских сагах, несомненно верно отразивших представление широких народных масс северных стран о Руси, эта последняя, Гардарик, выступает страной бесчисленных городов, несметных богатств, дорогих товаров, искусно изготовленных вещей, величественных зданий. Служба "конунгам" Гардарик сулит почет, славу и богатство. Общий тон поэзии скальдов, несомненно, правильно отражает взаимные связи Руси и Скандинавии.
Руси нечего было заимствовать у скандинавов. Поэтому варяги-норманны не могли быть и создателями Русского государства. Государство и государственная власть отнюдь не были прерогативой выходцев из Скандинавии, а сложились в Восточной Европе в результате общественного развития славянских племен.
Труды советских археологов показали, что никакой массовой колонизации норманнами Руси не было. Нет никаких оснований полагать о занятии скандинавами незаселенных мест, об основании ими новых городов и т. д. Ни о какой колонизации норманнами Восточной Европы не может быть и речи, тем более не может быть речи о сельской, "крестьянской колонизации", ибо никаких следов сельских поселений норманнов нигде не обнаружено. Что же касается находок вещей норманского происхождения - скандинавских могил, предметов религиозного культа, вроде знаменитых молотков Тора, подвешенных к шейному обручу, то все эти несомненные следы жительства норманнов в русских городах и около них, обнаруженные лишь кое-где в районе Смоленска (Гнездово) и в районе Старой Ладоги и около нее, говорят только о проживания норманских воинов и купцов кое-где в русских городах и не больше.
Нельзя не отметить, что Большой Гнездовский курган, могилы в Киеве, могилы в Чернигове (Черная Могила, Могила княжны Черной, Гульбище), датированные IX-X вв., считавшиеся захоронениями варягов, по обряду погребения и по инвентарю, как и следовало ожидать, оказались славянскими. А так называемые "франкские мечи", приписываемые обычно норманнам, оказались мечами, производившимися в Западной Европе, и являвшимися предметом широкой торговли.
Северный "звериный стиль" никак не отразился в древнерусском искусстве. На Руси возник особый стиль. Интересно отметить, что его влияние распространилось и на Скандинавию. Это наблюдается на целом ряде предметов, найденных в Швеции, и свидетельствует о влиянии на Скандинавию тех новых культурных течений, с которыми встречались норманны в нашей стране.
Советских историков нисколько не смущает наличие норманских имен в договорах русских с греками, следы скандинавских языков в названиях днепровских порогов "по-русски". Ведь мы вовсе не собираемся отрицать реальных норманнов - наемников, воинов и купцов, имевших известное значение в жизни древней Руси.
Работы Б. Д. Грекова, С. В. Юшкова, Л. С. Тивериадского, М. Н. Тихомирова, С. П. Толстова, Б. А. Рыбакова, Н. С. Державина, А. Д. Удальцова, П. Н. Третьякова, хотя и по-разному, наметили совершенно правильное решение вопроса о происхождении термина "рус", "русь", "рос".
Бесконечная полемика о том, следует ли отождествлять варягов с Русью и, следовательно, считать термин "Русь" словом скандинавского происхождения, исходила из нескольких мест "Повести временных лет" и, в частности, из следующих двух: географического введения, где "Русь" - один из северно-германских народов, наряду со шведами и норвежцами; и легенды о призвания варягов, где мы находим то же самое утверждение, и где указывается, что от призванных варяжских князей, приведших с собой "всю Русь", пошло название - "Русская земля". Сюда относится замечание такого же содержания, но только по другому поводу, помещенное в "Повести временных лет" под 898 годом.
Указанные выше исследования летописей показали, что отождествление варягов с Русью в обоих текстах не является первоначальным; оно введено составителем "Повести временных лет" первой редакции 1111 года, а согласно предшествующему ей "Начальному своду" 1093 г., восстановленному Шахматовым, варяжские дружины стали называться Русью лишь после того, как перешли на юг, в Киев.
Термин "Русь" - не скандинавский термин. Времена викингов его не знают. В рунических надписях и в древнесеверной литературе наша страна называется Гардар или Гардарики. "Russia" - термин сравнительно редкий, взятый не из живой речи, а книжный, и вошедший в обиход в скандинавских языках лишь в XIII-XIV вв.
Ряд исследователей считал, что термин "Русь" в русском языке происходит от финского названия шведов "ruotsi" как выходцев из Roslagen'a - области, расположенной на шведском побережье против Финляндии (аналогично древнерусскому "сумь" от Suomi). Объяснение финского названия шведов от "Roslagen" правдоподобно, но возведение славянского "русь" к "ruotsi" небезупречно в фонетическом отношении (в русском языке финское "ruotsi" звучало бы не "русь", а "ручь").
Корень "рус"-"рос" очень широко распространен в топонимике Восточной Европы от Новгорода до Киева, от Немана до Волги (если присоединить сюда древнее название Волги Ra || Rha). По мнению Н. Я. Марра, он принадлежит к древнейшей яфетической культурно-этнической среде. Термин "русь"-"рос" очень древнего доиндоевропейского происхождения. С ним связывается целый ряд этнических образований древности и первых веков нашей эры: роксаланы, росомоны, аорсы, рос (hros) и т. д.
С первой половины IX века в византийских и других источниках мы встречаемся с "рос"-"рус", тесно связанными с югом и с южной географической и этнической терминологией. Если вместе с Поднепровьем и Причерноморьем принять во внимание множество местных названий с основой "рус" в Галиции и на Волыни, и считать их более древними, чем образование и расширение Киевского государства в IX-XI вв., то "рос" - "рус" оказывается принадлежащим всей южной территории восточного славянства. Группу местных названий с основой "рус" в Новгородской земле сторонники происхождения "рус" из "ruotsi" относят за счет норманнов. Между тем, небольшая их часть принадлежит к числу тех несравненно более древних образований, о которых говорит Н. Я. Марр, а большинство обязано своим происхождением тому сравнительно позднему историческому периоду, когда обозначения, производные от "русь" (русин, русский), приобрели более широкое значение, распространяясь и на Новгород и на целый ряд других районов нашей страны и были связаны с восточнославянским, русским государством.
Первоначально, судя по летописи, договорам русских с греками и свидетельству Константина Багрянородного, "Русь", "Русская земля" это - Киев, Чернигов, Переяелавль, земля зарождающегося Киевского государства. Географическое введение в "Повести временных лет", впрочем, уже объединяет под "Русью" полян ("яже ныне зовомая Русь"), древлян, новгородцев, полочан и других, на основании общности языка. Что касается отождествления варягов с русью у составителя "Повести временных лет", то это явление несколько иного порядка. Конечно, и тут могло иметь значение участие и роль норманнов в указанных только-что южнорусских военно-торговых предприятиях, но летописцу понадобилось ввести это отождествление в свой труд для того, чтобы обосновать свою историческую концепцию, в которую входит и легенда о призвании киязей.
Название "русь" связано не с севером, а с югом; там сидели киевские князья, так называемые "Рюриковичи"; но летописец усиленно выдвигал именно скандинавские связи в их генеалогии. Отсюда недалеко и до возведения "руси" к тем же варягам и до превращения ее в никогда не существовавшее скандинавское племя. В действительности "русь" - очень древний этнический термин, связанный с поднепровскими славянами, ставший обозначением политического образования с центром в Киеве.
В разоблачении норманской теории известную роль сыграли и советские антропологи. В частности, в своей книге "Палеоантропология СССР", Г. Ф. Дебец, анализируя черепа из Приладожья, показывает сугубо местный характер антропологических признаков населения Приладожья, среди которых находятся типы (лапоноиды), появившиеся здесь еще в неолите (черепа из раскопок Равдоникаса). Черепа из серии Колмогорова-Бранденбурга характеризуются чертами, обычными для многих славянских групп. Они сходны с тверскими кривичами, со славянами Белоруссии. Долихоцефальные черепа северной и западной Руси ни в коем случае нельзя приписывать только скандинавам, как это пытались сделать некоторые зарубежные археологи и антропологи.
И, наконец, что же представляет собой самый термин "варяг", о котором было столько споров? В древнерусском словоупотреблении он имеет несколько значений. Варяги - в глубокой древности прежде всего скандинавские разбойники, норманские дружины, совершавшие грабительские походы; далее, они наемные воины в княжеской дружине. Кроме того, в древнерусских текстах церковного характера термин "варяжский" означает римско-католический. Весьма распространенное в великорусских диалектах "варяг" в смысле "торговец-разносчик" восходит, быть может, к древнейшему периоду, но не непосредственно, а путем некоторой эволюции значения. Если в древнерусском языке "варяг" происходит от скандинавского "vaeringr", то, судя по фонетическим признакам, заимствование это относится к наиболее раннему периоду русско-скандинавских отношений. В языке самих скандинавов термин "vaeringr" или "vaeringi" имеет весьма ограниченное распространение и применяется только к воину-наемнику, служившему в Византии или на Руси. Происхождение его до сих пор окончательно не установлено. Наиболее правдоподобное объяснение исходит из термина "var", употребляющегося во множественном числе "varar" со значением "клятвы", но только в поэтическом языке. Это подходит и к отношениям дружинника к вождю или князю, и к взаимным обязательствам, соединяющим членов военно-торговых объединений.
Интересный путь объяснения термина "варяг" показывают нам замечания Н. Я. Марра по поводу русского слова "варега", "варежка", обычно толкуемого как "варяжская рукавица". Н. Я. Марр ставит это слово в связь с var || mar - рука. Но с этим можно сблизить и varar (рука и ее функция при клятве). Само собой разумеется, что объяснение связи между var || mar и varar следует искать в более древней стадии языка и мышления, чем та, которую отражает лексика времен викингов.
Что касается скандинавских слов в языке древних руссов, то число их ничтожно; например, тиун, гридь и некоторые другие, давно уже исчезнувшие. Зато в шведский язык прочно вошли такие русские слова как "торг", "палаты", "лодья", "Гюрги" (Юрий) и др. Этими выводами мы обязаны нашим советским лингвистам С. П. Обнорскому, Ф. П. Филину, Е. А. Рыдзевской и другим.
Таким образом мы видим, что в решении интересующей нас проблемы приняли участие и историки, и археологи, и антропологи, и лингвисты. Это еще раз подтверждает необходимость, при разрешении важнейших проблем, совместных усилий наших ученых разных направлений и представителей различных отраслей научных знаний, ибо, конечно, трудно одному и тому же исследователю в одинаковой степени хорошо владеть письменными и вещественными памятниками, заниматься анализом языка и измерять и сопоставлять черепа.
Вполне понятно, что всем сказанным, конечно, не исчерпывается рассматриваемая проблема. Наша задача заключалась в том, чтобы еще раз подчеркнуть все значение интересующего нас вопроса, не только не утратившего, а, наоборот, приобревшего в наши дни особую остроту.
Политический вред "норманской теории" состоит в том, что она, в разительном противоречии с историческими фактами, отрицает способность славянских народов создать собственными силами самостоятельное государство, утверждая, что это могли сделать только пришлые, "более культурные" народы Европы. Все это есть ничто иное, как попытка лить воду на мельницу реакционных космополитических идей "теоретиков" из антидемократического империалистического лагеря. |
/Источник - http://www.mubiu.ru/ogd/ISTORIA/5/Liter/mavrodi.htm /
_________________
Без истории, без опыта предшествующих поколений любая нация обречена на деградацию...
/Я - Григорьев Денис Анатольевич.. Отзовитесь - Григорьевы, Шекуновы, Никитины, Сенотрусовы.../ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Григорьев
Администратор
Зарегистрирован: Jun 16, 2005
Сообщения: 3415
Откуда: Москва (родом из Бурятии)
|
|
А вот, на мой взгляд, более трезвый, независимый взгляд на проблему, поставленную в нашем вопросе.
| Цитата: | В возникновении древнерусской культуры несомненно решающую роль сыграли собственная языческая культура, Византия и Скандинавия.
Норманисты и антинорманисты об истоках русской государственности
Если роль и язычества и Византии в развитии культуры на Руси, становлении ее государственности обстоятельно изучены наукой, то за Скандинавией осталось все еще много неясного и дискуссионного. Здесь и присутствие на Руси в IX-Х вв. скандинавских дружинников-варягов, и летописное повествование о варяжском происхождении древнерусской правящей династии Рюриковичей. Они породили длительную (с XVIII века) дискуссию между норманистами и антинорманистами.
· Первые отстаивали точку зрения о создании Древнерусского государства скандинавами (норманы - варяги, викинги). Эта идея была сформулирована во второй четверти XVIII века немецкими историками, работавшими в России (Г. 3. Байером, Г. Ф. Миллером), которых поддерживал Н. М. Карамзин,
· Вторые (М. В. Ломоносов, Д. И. Иловайский, С. П. Гедеонов и др.) отрицали подобную точку зрения. Развернувшаяся дискуссия, борьба двух теорий не случайны. Все это отражает начало длительного процесса становления русского самосознания, который особенно активизировался именно в XVIII веке.
Современный взгляд на проблему
В настоящее время у отечественных и зарубежных исследователей не вызывают сомнения как местные корни восточнославянской государственности, автохтонность, самобытность славянорусского государства, имеющего длительную дорюриковскую историю5, так и активное участие в процессе складывания Киевской Руси (преимущественно в формировании господствующего слоя) выходцев из Скандинавии.
Политический строй Руси в XI-ХШ вв. представлял собой смешанную власть князей и народного веча, существенно ограничивавшего права первых. Княжество - вечевой строй Руси сложился из соединения северо-германской организации княжеских дружин с исконно существовавшим на Руси вечевым укладом. Единство Руси было с самого начала древнерусской государственности гораздо более реальным, чем единство, к примеру, шведского государственного строя. И в этом, несомненно, сыграло свою роль христианство, пришедшее с Юга, ибо скандинавский Север еще долго оставался языческим.
Призванные из Швеции конунги - Рюрик, Синвус и Трувор, три варяжских брата, скандинавские имена которых в переводе означают; Миротворный, Победоносный и Верный (если таковые в действительности существовали), могли научить русичей по преимуществу военному делу, организации дружины. Княжеский же строй в значительной мере поддерживался на Руси собственными государями и общественными традициями: вечевыми установлениями и земскими обычаями.
Таким образом, большинство авторитетных историков склоняются к мысли о том, что Древнерусское государство возникло прежде всего на основе внутреннего развития восточнославянского мира, как результат закономерного социального, хозяйственного, военно-политического развития Древней Руси. Многие предпосылки образования Древнерусского государства аналогичны тем, что сложились в других странах Западной Европы.
Известные внешние влияния, разумеется, имели место, но решающей роли в складывании древнерусской государственности не играли. Оценивая роль "варяжского фактора", можно отметить, что она прежде всего сводилась к собиранию восточнославянских земель, уже подготовленных внутренним развитием к государственности и объединению. В последующем от варягов, как впрочем и во многих европейских государствах, остались только название династии русских царей и князей - Рюриковичи и воспоминания о происхождении отдельных знатных аристократических родов.
Д.Лихачев о геополитическом факторе
В последние годы известный ученый, академик Д. Лихачев выдвинул гипотезу о том, что для Русской земли, особенно в первые века ее исторического бытия, гораздо больше значило положение между Севером и Югом, и потому ей гораздо больше подходит определение Скандославии и Скандовизантии, чем Евразии, так как от Азии она получила чрезвычайно мало. Россия - несомненная Европа по религии и культуре, утверждает тонкий знаток русской древности. С юга, из Византии и Болгарии, пришла на Русь духовная европейская культура, а с севера - другая, языческая дружинно-княжеская военная культура Скандинавии. Гораздо сложнее, чем духовное влияние Византии с Юга, было значение для государственного строя Руси скандинавского Севера - рефреном проходит мысль ученого в выступлениях и статьях последних лет.
Безусловно, идеи Д. Лихачева - не обновленная попытка реставрировать норманнскую теорию, а стремление к объективному осмыслению культурных истоков Древней Руси. Вместе с тем не отрицается большое влияние на Древнюю Русь Южной Европы (Византия, Болгария), а с XVI-XVII вв. на Российскую империю - Западной. В целом, по мнению ученых (и на этом особенно настаивает Д.С. Лихачев6), российская культура принадлежит к типу европейских.
Однако нельзя отрицать наличие в российской культуре и азиатских черт, которые во многом были освоены в период более чем 200-летнего господства татаро-монголов. Сторонники так называемой евразийской теории находят множество культурных и цивилизационных особенностей в политической, социальной, бытовой областях и в языке, которые сближают нас с Азией. Русофобы традиционно называют нас "азиатами", вкладывая в это самые отрицательные черты антропологического и культурного облика. Русские дореволюционные историки, философы и ученые русского зарубежья 20-40-х годов XX века (Н. Бердяев, П. Савицкий, Г. Вернадский) увлекались утверждением "бинарности" русской культуры, ее "евразийским" менталитетом (менталитет - особенности индивидуального и общественного сознания, их жизненных позиций, культуры, моделей поведения, обусловленные социальной средой, национальными традициями).
Например, менталитет славяно-русской общности отличал ряд характерных черт:
· языческое мировоззрение;
· прямодушие, честность, гостеприимство, непритязательность;
· высокая коммуникабельность;
· социокультурная толерантность, то есть терпимость по отношению к представителям другой культуры, религии;
· приоритет коллективизма в общественном сознании.
В целом менталитет свидетельствует о специфических чертах автономности и самобытности развития человека, нации, народности, а также их суверенности как субъекта общественной жизни.
Таким образом, в современной отечественной культурологии последовательное продолжение и развитие получила мысль о пограничном положении России между Востоком и Западом, пограничном положении русской культуры между восточной и западной цивилизациями. и вытекающие отсюда выпадение России и русской культуры за пределы как Запада, так и Востока и посредническое назначение - в отношениях между Западом и Востоком.
Этнографические факторы
Российское государство складывалось на территориях, заселенных тремя группами племен - славянских, угро-финских и тюркских. Лингвисты установили, что соседями славян из индоевропейских народов были германцы, балтийцы, иранцы, дакофракийцы, иллирийцы, италики и кельты. Специфические антропологические, языковые и другие факторы не могли не повлиять на менталитет единой российской культуры.
В дальнейшем свой вклад в нее внесли народы Сибири, Кавказа, вошедшие в состав России. На антропологическом типе россиян, а следовательно, на менталитете их культуры, не могли не отразиться многочисленные браки с представительницами и представителями соседних народов - половцев, а затем литовцев, поляков, немцев. С самого начала Россия была многоэтнической страной, что определило в будущем и терпимость к другим культурам, ее, по словам Достоевского, "всемирность и всечеловечность".
Лингвистические и семиотические факторы
Понимание истории культуры во многом зависит от лингвистических и семиотических факторов, то есть характера языка и состояния знаковых систем, которые имели преобладающее значение в ту или иную эпоху. Например, недооценка в советское время знаковых систем религиозно-церковной культуры привела к полному незнанию широкими слоями народа житийной литературы, иконописи, архитектуры, прикладного искусства, что способствовало трагическому обеднению духовного мира людей. С большим трудом это поправляется сейчас, но нет уверенности в том, что многие великие ценности не утеряны навсегда, и в нашем сознании не образовался невосполнимый культурный пробел.
Еще более серьезные последствия вызывало и вызывает сейчас непонимание или сознательное извращение соотношения русского, украинского (малорусского) и белорусского языков. В отечественном дореволюционном языкознании в лице его виднейших представителей М.И. Срезневского, А.А. Потебни, А.П. Соболевского, И.В. Ягича, А.А. Шахматова, А.Н. Пыпина утверждалась как неоспоримая истина, что великорусский, малорусский и белорусский языки представляют собой части, ветви, наречия единого языка. К сожалению, утверждение о коренном, фундаментальном отличии украинскою (малорусского) от русского языка стало одним из главных постулатов идеологии украинского сепаратизма и национализма начала XX века, проявляющегося в еще более острой форме в современных условиях.
Таким образом, исходная историческая характеристика русской культуры состоит в том, что в ней отражается пограничное положение России между двумя континентами и цивилизационными типами - Европой и Азией, Западом и Востоком. Понять характер и проблемы современной русской культуры можно только обращаясь к ее истокам, противоречиям, к анализу первостепенных факторов влияния.
5. Западничество и славянофильство в истории русской культуры
Длительные споры относительно роли и места России в мировом цивилизационном процессе, в истории мировой культуры, особенно усилившиеся в XIX веке, убедительно свидетельствует о пробуждении национального самосознания. Они привели к появлению двух идейных течений в русской общественной мысли:
· западничества, представители которого верили в неделимость человеческой цивилизации и утверждали, что Запад (отсюда и название) возглавляет эту цивилизацию, показывая примеры осуществления принципов свободы и прогресса;
· славянофильства, идеологи которого считали, что единой цивилизации нет, каждый народ живет своей самобытностью, а основой этой самобытности для России являются православная вера и община как союз взаимной помощи и поддержки.
С именами западников и славянофилов обычно связывают противостоящие друг другу направления. При этом основное внимание обращают на социально-политические расхождения: западники - либералы и космополиты; славянофилы - монархисты и националисты. Но такое противостояние не отражает мировоззренческой сути разногласий. |
/Источник: http://referat-philosophy.info/016293-5.html /
_________________
Без истории, без опыта предшествующих поколений любая нация обречена на деградацию...
/Я - Григорьев Денис Анатольевич.. Отзовитесь - Григорьевы, Шекуновы, Никитины, Сенотрусовы.../ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Григорьев
Администратор
Зарегистрирован: Jun 16, 2005
Сообщения: 3415
Откуда: Москва (родом из Бурятии)
|
|
Ну, а это сообщение для тех, кто действительно заинтересовался, поставленным в теме, вопросом.
| Цитата: | Среди исследователей 60—70 гг. XX в. особо следует выделить позицию некогда одного из наиболее убежденных сторонников норманнизма Холгера Арбмана. В монографическом труде, посвященном истории викингов, достаточно четко просматривается некая раздвоенность его убеждений. С одной стороны, он утверждал, что шведы, продвигаясь на восток, и на юге подчинили себе местное, главным образом славянское, население и дали ему политическую организацию. С другой — был явно смущен небольшим числом скандинавских находок в древнерусских городах. Рассказав о раскопках Новгорода, X. Арбман заметил, что скандинавского материала мало: овальная брошка Х в. и несколько кольцевых брошек — это все, что указывает на контакты со скандинавами. В Киеве археологических свидетельств скандинавских поселений нет до Х в. Однако, чтобы не расстаться с иллюзией шведского политического приоритета на Руси уже в IX в., X. Арбман высказал предположение, что возможно ранние материалы скандинавов в этих городах еще не нашли.
Практически все историки, утверждающие большую роль скандинавов в сложении Киевской Руси, в качестве главного источника используют «Повесть временных лет». Это логично. В русской летописи действительно содержатся выигрышные для их точки зрения сведения. О том, как и в какое время они туда внесены, никто не говорит. X. Арбман, правда, назвал рассказ летописи Нестора ненадежным источником о начале экспансии шведов на востоке, но не потому, что он сочинен неизвестным редактором Мстислава Владимировича, а потому, что оказался неполным. В нем ничего не сказано о времени до Рюрика.
Особенно большой популярностью пользуется статья летописи о призвании варягов. «И изъбрашася 3 браться с роды своими, пояша по собй всю русь, и приидоша, старЪиший, Рюрикъ, сЪде НовЪгородЪ, а другий Синеусъ, на БЪлЪ-озерЪ, а третий Изборьсте, Труворъ». Два брата, как это уже давно доказано, оказались мифическими. Появились они под пером летописца, плохо знавшего шведский язык. Си-неус (или Sine hus) означает «свой род», а Трувор (или thru voring) — «верная дружина». Не все так ясно, как кажется, и с Рюриком. Историчность его не подвергается сомнению, но этническая принадлежность и роль в русской истории еще нуждаются в определении.
Более ста лет историческая наука пользуется гипотезой Ф. Крузе, согласно которой Рюрика «Повести временных лет» следует идентифицировать с Рюриком Ютландским, без критического анализа. Исследователей, как правило, мало смущало то обстоятельство, что новгородцы направили приглашение не более близким своим заморским соседям — шведам, а далеким датчанам. Как, впрочем, мало кто обращал внимание на то, что на Руси существовали отнюдь не только шведские варяги. В последнее время появились работы, показывающие большое место датчан в русско-скандинавских связях IX — начала XI в..
Чем оно обусловлено? Ответ на этот вопрос следует искать в исторической обстановке балтийского поморья VIII— Х вв. Датчане — ближайшие соседи северо-западной группы славян и находились с ними в постоянных контактах. К сожалению, связи эти еще не исследованы во всей их полноте, а между тем, они интересны не только сами по себе, но и в плане изучения русско-скандинавских отношений. Традиционно сложилось так, что многие западные исследователи ищут доказательства скандинавского влияния на славян и не придают аналогичного значения обратным связям.
Анализ археологических материалов показывает что в VIII—Х вв. в балтийском регионе сложилась своеобразная культура, в создание которой внесли свой вклад норманны, саксы, каролинги и славяне. В свое время Герберт Янкун, пытаясь дать этническую характеристику жителей Хайтхабу, высказал осторожное предположение, что среди них была и небольшая группа славян. Детальное изучение находок и, в первую очередь, керамики подтвердило справедливость этого вывода. Вольфган Хюбенер, а затем и Хайко Штоер показали, что в Хайтхабу присутствует в значительном количестве славянская керамика VIII—Х вв., аналогичная тон, которая распространена вдоль всего южного побережья Балтийского моря.
В плане скандинаво-славянских контактов большой интерес представляет археологический комплекс Менплин, выявленный на северном берегу р. Пены, неподалеку от города Анклама (Германия). Состоял он из укрепленного поселения площадью около 9,7 га, курганного могильника площадью около 2,7 га и гавани. Здесь обнаружены погребения двух типов: трупосожжения без урн и трупосожжения с урнами. По характеру могильных сооружений — каменные обкладки в виде лодок и колец — некрополь близок к могильникам Скандинавии. Лучшими аналогами ему,. как считает Ульрих Шокнехт, являются датские могильники Линдхолм Гот,. Гоярно, Рие Фатигард. Что касается погребального инвентаря, то наряду с вещами скандинавского круга, здесь имеются и типично славянские, В качестве урн в погребениях находились великолепные славянские сосуды так называемого фельдбергского типа. Раскопки поселения, выявившие остатки срубных домов с подклетами, также дали исключительно славянскую керамику. Скандинавская керамика здесь не только не производилась, но и не привозилась сюда. Наблюдения над топографией археологического комплекса, а также изучение материалов раскопок позволили Ульриху Шокнехту придти к выводу, что в Менцлине проживало как скандинавское, так и славянское население.
Славянская керамика IX—Х вв. широко представлена в материалах Бирки, могильников о-ва Готланд и многих других типично скандинавских памятников.
Наблюдения, сделанные на основании археологических исследований, находят подтверждение и в письменных источниках. Титмар Мерзебургский и другие средневековые хронисты отмечали смешанный, преимущественно славяноскандинавский, характер населения' многих южнобалтийских торговых городов: Хайтхабу, Рерика, Старигарда, Волина, Зеебурга, Щецина и др. Столь тесное и длительное взаимодействие скандинавов (датчан и шведов) и западных славян неизбежно вело к определенному их этноязыковому сближению, а возможно и ассимиляции на преобладающей этнической основе. Поразительный феномен вживания уже первого поколения варягов на Руси не может найти удовлетворительного объяснения, если не предположить, что еще до прихода на берега Волхова и Днепра они были уже наполовину славяне.
Мысль о связи варягов с южнобалтийскими славянами не новая. Ее высказали еще М. Стрыйковскии и И. Гизель, а затем поддержали М. В. Ломоносов, М. А. Максимович, С. А. Гедеонов. Из советских историков ее сторонниками выступили В. В. Вилипбахов, А. Г. Кузьмин и др. Однако вплоть до наших дней она не получила убедительных аргументов. Сейчас, благодаря накоплению археологических данных, их становится все больше. Керамические комплексы, так называемого, балтийского облика обнаружены в Новгороде, Пскове, Старой Ладоге, городке на Ло-вати и др. Они датируются преимущественно IX—Х вв. и свидетельствуют о массовом проникновении в пределы Северной и Северозападной Руси поморославянского населения. Начало процесса расселения поморских славян в бассейн р. Великой и Псковского оз., как считает В. В. Седов, относится уже к VI—VII вв. . На тесную связь псковских кривичей и новгородских словен с венедским (западнославянским) регионом указывают и данные лингвистики.
Говоря о южнобалтийском происхождении предков новгородцев, некоторые исследователи склонны видеть в них потомков славян-мореходов, которые высадились на берегу Ладожского оз., а затем по Волхову поднялись к оз. Ильмень и заложили Новгород. Выводы эти представляются конструктивными, но вовсе не исключают других путей проникновения славян на север. Отказ от южного пути расселения славян в район Новгорода и Ладоги, как это наблюдается в работах некоторых советских археологов и историков, конечно же, требует более серьезной аргументации, чем простой ссылки на наличие западного. Видимо, на севере Руси в VIII—IX вв. встретились два колонизационных потока — южный и западный. Только этим можно объяснить столь быстрое освоение трансевропей-ского торгового пути, начинавшегося от Хайтхабу, проходившего через славянские города Старигард, Волин, Щецин, Ладогу, Новгород, Киев и заканчивавшегося в Константинополе.
Приведенный археологический экскурс, думается, проясняет вопрос о том, почему Рюрика пригласили на Русь. Датчане во многих пунктах проживали совместно со славянами, а следовательно, знали и их язык. Сказанное, однако, не означает, что Рюрик непременно выходец из Ютландии. Он мог происходить и из какого-либо славянского или славяно-скандинавского торгового города и быть не обязательно чистокровным норманном. Даже простая постановка такого вопроса, по мнению историков-норманнистов XIX в., исключалась чисто скандинавским именем Рюрика. А. Кунник писал в связи с этим: «Имена Рюрик, Олег, Руальд, Свенельд,— как вы их не мучте, не отзовутся вам по-славянски».
Но как же тогда быть со свидетельством средневековых источников о торговом городе венедских ободритов — Рерике, которым в 808 г. овладел датский король Гетрик? Как относиться к свидетельствам Алама Бременского, согласно которым имя Рерик выступает как второе название славян-ободритов? Кем бы ни был Рюрик по происхождению, связь его с ободритским краем или торговым городом Рерик кажется вполне правдоподобной. В раннем средневековье человек нередко обретал имя города, из которого был выходцем. Письменные источники знают этому немало примеров. Имя короля Бирки Берна происходит от названия о-ва Бёрко (Bjorko).
Под 862 г. киевскими князьями в «Повести временных лет» названы Ас-кольд и Дир, которые якобы первоначально являлись боярами Рюрика, но отпросились у него в поход на Константинополь и попутно овладели Киевом. Эта версия, имеющая широкое хождение в зарубежной литературе, убедительно отведена еще А. А. Шахматовым. Анализ летописных известий привел его к заключению, что эти князья IX в.— потомки Кия, последние представители местной киевской династии. Позже к аналогичным выводам пришли Б. А. Рыбаков, М. Н. Тихомиров и другие исследователи, подкрепившие свои разыскания свидетельством польского хрониста Яна Длугоша, который писал, что «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русских, пока наследование не перешло к двум родным братьям Аскольду и Диру. Аналогичная летописная традиция отразилась и в Киевском Синопсисе.
Княжили братья, по-видимому, в разное время. Дира упоминает аль-Масуди, но его сведения основываются на более ранних источниках. Согласно Масуди, Дир, самый выдающийся из славянских князей, владел многими городами и обширными территориями, в его столицу приезжали мусульманские купцы. Значительно больше сведений сохранилось об Аскольде. Отрывочные записи Никоновской летописи, почерпнутые из каких-то более древних, не дошедших до нашего времени источников, представляют его как крупного государственного деятеля, занимавшегося не только внутренними делами страны, но и международными. Об этом свидетельствуют его походы на Константинополь, печенегов, волжских болгар.
Особенно большой резонанс получил поход русских дружин 860 г. на Константинополь. Несмотря на относительную неудачу, он сыграл решающую роль в утверждении международных позиций Киевской Руси. Содействовало этому и первое принятие Русью христианства. «Повесть временных лет» не сохранила известий об этом важном событии, но византийские источники не оставляют сомнений в его исторической реальности. Уже упоминавшийся патриарх Фотий в своем «Окружном послании» извещал, что русские, покорившие соседние с ними народы и дерзнувшие поднять руку на Ромейскую державу, ныне исповедуют христианскую веру и приняли к себе иерарха. Аналогичные сведения содержатся и в «Жизнеописании Василия I», составленном его внуком Константином Багрянородным. В нем говорится, что Василий I установил дружеские отношения с русскими и склонил их к принятию христианства. В определенной связи с русско-византийским договором 60-х гг. IX в., как полагают исследователи, находится активность Руси на Востоке. Поход на Абесгун преследовал не только корыстные цели русских, но и явился выполнением союзнических обязательств по отношению к Византии, находившейся в состоянии войны с Арабским халифатом.
В 882 г. на киевском столе произошла смена династий. Убив Аскольда, власть захватил родственник Рюрика — Олег.( Летопись в статье 879 г. отмечает, что Рюрик перед смертью передал княжение (по-видимому, с центром в Ладоге) Олегу «от рода ему суща». Традиционно эта фраза служила указанием на норманнство последнего. В свете новых изысканий в области славяно-скандинавских контактов, появилась точка зрения, что родичем Рюрика мог быть и представитель одного из местных знатных семейств. В любом случае, еще до прихода в Киев, Олег был тесно связан со славянской средой и являлся выразителем интересов ее феодальных кругов. Его активная деятельность на киевском столе является убедительным свидетельством тому.) Освещение этого события «Повестью временных лет» противоречиво и мало понятно. «И придоста къ горамъ киевскимъ, и увЪда Олегъ, яко Оскольдъ и Диръ княжита... У приплу подъ Угорское, похоронивъ вой своя, посла ко Асколду и Дирови, глаголя, яко «Гость есмь, и идемь въ Греки от Олга и от Игоря княжича. Да придЪта к намъ к родомъ своимъ». «Аскольдъ же и Диръ придоста, и выскаша вой прочий изъ лодья... И убиша Асколда и Дира».
Данный текст ставит целый ряд вопросов. Если Аскольд и Дир принадлежали к окружению Рюрика, то почему факт их княжения в Киеве был столь неожиданным для Олега? Как могло случиться, что в Киеве осталось не замеченным прохождение по Днепру большой флотилии? Зачем понадобился маскарад с укрыванием воинов и почему киевские князья пошли к Ояегу, а не он к ним, что со всех сторон выглядело бы более логично?
Думается, что в реальной жизни события развивались несколько иначе. Идея захвата Киева возникла у Олега не тогда, когда он подплывал к городу,
а значительно раньше и, думается, не без соучастия окружения Аскольда. Слишком все у Олега вышло гладко. Овладеть Киевом силой у него не было никаких шансов. Что могла сделать сравнительно небольшая северная дружина (пусть даже и дополненная отрядом кривичей) с хорошо укрепленным городом, в котором к тому же находился значительный воинский гарнизон? Вряд ли помогла бы делу и та хитрость с укрыванием воинов, о которой столь наивно пишет летописец. Ведь коварное убийство Аскольда в Угорском (видимо, здесь уже в IX в. был загородный княжеский дворец) вовсе не гарантировало Олегу беспрепятственного вступления в столицу Руси. Тем временем овладел он ею без малейших усилий. Летопись спокойно подытоживает события 882 г. словами «и съде Олегъ княжа въ Киевъ». Все это наводит на естественную мысль, что Асколъд стал жертвой не столько Олега и его воинства, сколько собственных бояр, которых не устраивала его политика. Именно такое объяснение предложил В. Н. Татищев: «Убийство Оскольдово. Довольно вероятно, что крещение тому причиною было, может киевляне, не хотя крещения принять, Олега позвали».
Ни о каком норманнском завоевании Киева, следовательно, не может быть и речи. Произошел, по-существу, политический переворот, в результате которого на киевский престол взошел новый человек. Олег и его окружение фактически поступили на службу среднедне-провскому раннефеодальному государству, которое к этому времени прошло уже длительный путь развития. Не случайно в Киеве варяги принимают и название этого государства: «И седе Олегъ къняжа Кыеве; и бета у него мужи Варязи, и отътоле прозъвашася Русию».
Время княжения Олега в Киеве характеризовалось активизацией консолидационных процессов. Власть Киева распространилась не только на полян, древлян и северян, но и новгородских словен, кривичей, радимичей, хорватов, уличей, на неславянские племена чудь и мерю. Значительных успехов достигла Киевская Русь в конце IX — начале Х в. и на международной арене. Одним из важных мероприятий Олега в качестве киевского князя явилась попытка оградить свое государство от беспокойных соседей, в том числе и варягов. Этой цели, видимо, служила ежегодная дань в 300 гривен, которую Русь выплачивала варягам, «мира деля». Исследователи справедливо полагают, что между сторонами заключен обычный для тех времен договор «мира и дружбы». Свидетельства летописи о регулярном привлечении киевскими князьями для военных походов варяжских дружин указывают, видимо, па договорную обусловленность этой помощи.
Итак, говоря о варягах на Руси, правильно видеть в них не только датчан или шведов, но также западных сла-вян-вагров, балтов, финно-угров. На ранних этапах они прибывали на берега Волхова и Днепра преимущественно как купцы; позже использовались киевским правительством в качестве наемной военной силы. Некорректные ссылки на летописные известия о варягах, чем часто грешат зарубежные исследователи, создают обманчивое впечатление чуть ли не равного их участия в восточнославянском государственном строительстве. Но даже в исправленном виде «Повесть временых лет» не дает оснований для таких выводов. После прихода на Русь Рюрик, согласно статье 862 г., сел в Новгороде, Синеус в Белоозере, Трувор в Изборске. После смерти братьев «прия власть Рюрикъ, и раздая мужемь своимь грады, овому Полотескъ, овому Ростовъ, другому Бйлоозеро». Как-будто предвидя будущие претензии порманнистов, Нестор объяснил: «А перьвии насельвици в Новъгородъ словЪне, въ Полотьски кривичи». В 882 г. Олег, спускаясь вниз по Днепру, «приде къ Смоленську съ кривичи, и прия градъ, и посади мужъ свои; оттуда поиде-внизъ, и взя Любець, и посади муж свой» . В Киеве он сел сам.
Где же тут равное участие? Рюрик, а позднее и Олег не основывают свои города, а овладевают уже существующими, не утверждают в них политическую власть, а лишь меняют старую администрацию на новую — «свою», как уточняет летописец.
Конечно, новая княжеская династия Руси, будучи по происхождению северной, на первых порах содействовала вовлечению варягов в процессы государственной жизни страны. Это естественно. Но вовлечение это никогда не приобретало форм господства, засилия чужеземцев. Процесс их притока на Русь строго контролировался, а проживание в славянской среде имело свою регламентацию, выражавшуюся в экстерриториальности варяжских дружин по отношению к крупным древнерусским городам. Письменные источники свидетельствуют, что всякий раз, как только задачи, в решении которых нужна была помощь варягов, оказывались выполнены, киевские князья старались избавиться от них. При этом не только не одаривали их за службу со щедростью родственников, но, нередко, не платили даже обусловленные денежные суммы. Владимир Святославич, например, когда варяжская дружина начала слишком переоценивать свою роль в овладении Киевом и потребовала выкуп от киевлян по две гривны с человека, просто отказал им в этом. Оскорбленные таким, отношением, варяги заявили Владимиру: «сольтилъ еси нами, да покажи ны путь въ Греки», онъ же рече имъ и идите». Речь идет, по существу, о высылке из Руси строптивых союзников. Аналогичная ситуация возникла и в годы правления Ярослава Мудрого, отказавшего в выплате денег варяжскому отряду Эймунда, участвовавшему в отражении печенежского нападения на Киев. Скупость Ярослава отразилась в Эймундовой саге.
Эти и другие аналогичные факты указывают на то, что славяно-скандинавская по происхождению, княжеская династия на Руси очень быстро стала просто славянской, не мыслившей себя вне интересов того государственного организма, во главе которого она оказалась. Это справедливо и по отношению к тем представителям северных народов, которые поступали на службу к киевским князьям и оседали на Руси на постоянное жительство. В течение одного-двух поколений они полностью ассимилировались и сохраняли из своего прошлого, пожалуй, только имена или прозвища. В море славянской правящей знати варяжский элемент незначителен и, конечно же, не сыграл самостоятельной структурообразующей роли. Говорить о какой-то гегемонии варягов на Руси, пусть и кратковременной, как представляется почти в каждой зарубежной работе, посвященной норманнской проблеме, по меньшей мере, несерьезно.
Нечеткость в определении роли варягов на Руси имеет место и в некоторых исследованиях советских авторов. Иллюстрацией сказанному может быть интерпретация известного эпизода из истории Ладоги, отраженного в королевской саге. В ней рассказывается, что Ипгигерда, выходя замуж за Ярослава Мудрого, позаботилась о том, чтобы один из ее родственников Ярл Рагнвальд получил во владение Ладожскую землю. «Княгиня Ингигерд дала Ярлу Рагнвальду Альдейгьюборг и то Ярлство, которое ему принадлежало». В. Глазырина и Т. Н. Джаксон, полагают, что речь здесь идет о передаче Ладожской области в условное держание скандинавам .
Думается, что вывод этот шире самого явления. Не скандинавам отдавалась Ладожская земля или княжество в условное держание, а одному из представителей киевской княжеской администрации, который был скандинавом. Это разные вещи. Так можно договориться до того, что и вся Русь находилась в условном держании скандинавов. В оценке этого исторического факта значительно ближе к истине был А. Н. Насонов, утверждавший, что в первой половине XI в. киевские князья держали в Ладоге наемного варяга-воина, которого приходилось содержать, давать ему и его мужам жалование по договору. Рагнвальд, как явствует из той же саги, находился на службе у великого киевского князя, собирая дань из далекой Ладожской земли в пользу Ярослава и защищал его государство от внешних вторжений. «Он (Рагнвальд.— П. Т.) был великим хевдингом и был обязан данью конунгу Ярицлейву... "И когда умер ярл Рагнвальд, сын Ульва и то Ярлство взял Эйлив... Это звание ярла давалось для того, чтобы ярл защищал государство конунга от язычников ».
Аналогичный исторический эпизод произошел на юге Руси столетием раньше, когда один из Игоревых воевод — Свенельд — получил право сбора дани с древлянской земли. Б. Д. Греков полагал, что Свенельд являлся посадником, в руках которого сосредоточилась большая территория уличен и древлян. Основным аргументом такого вывода служили слова Игоревой дружины об обогащении отроков Свенельда. «Отроци Св'Ьньлъжи изодЪлися суть ору-жемъ и порты, а мы пази. Пойди, кня-же, с нами в дань, да и ты добудеши и мы». Думается, заинтересованное отношение Свенельда к древлянской земле определялось его участием в сборе княжеских даней, в результате чего в его дуках (и дружины) оседала определенная часть изымавшегося в пользу государства прибавочного продукта. Получить же землю на правах феодальной собственности или условного держания он не мог хотя бы потому, что там в это время сидел представитель местной славянской династии князь Мал. Позже, когда древлянская земля перешла в руки сына Святослава — Олега, Свенельд потерял даже и право сбора даней. Достаточно вспомнить, как решительно присек Олег попытку сына Свенельда Люта поохотиться в пределах его феодальных владений. Лют был убит. Подбивая киевского князя Ярополка выступить походом на Олега, Свенельд говорил: «Пойди на братъ свой и прими волость его». В этих словах еще одно свидетельство того, что древлянская земля никогда не передавалась в руки боярина Свенельда на правах феодального владения.
Случаи передачи варяжским «мужам добрым, смысленным и храбрым», как отмечает летопись, в управление (а по терминологии того времени в «держание») некоторых древнерусских городов имелись и при Владимире Святославиче. «И избра отъ нихъ (варягов.— П. Т.) мужи добры, смыслены и храбры, и роздал имъ грады». Речь, вероятно, идет о городах-крепостях на юге Руси, которые оказались на переднем крае борьбы с печенегами и нуждались в помощи умелых варяжских воинов. И не только их. Несколько позже Владимир осознает недостаточность этих мер, прикажет построить по пограничным рекам Десне, Остре, Трубеже, Суле и Стугне новые города-крепости и населить их «мужами лучшими» «отъ Словень, и отъ Кривичь, и оть Чюди, и от Вятичь, и от сихъ».
Во всех приведенных случаях привлечения варяжских «мужей лучших» на службу Киевскому государству нет и намека на то, что этот процесс регулировался и направлялся, скажем, из Дании, Швеции, или Вагрии, либо на ущемление суверенитета Руси. Наоборот, инициатива здесь находилась в руках киевских князей, и можно только удивляться, как они сумели обратить свои связи со славяно-скандинавским севером па пользу восточнославянскому государству.
В заключение посмотрим, как выглядят русско-скандинавские связи в свете археологических данных. Надо сказать, что эта категория источников продолжает оставаться недостаточно разработанной. Исследователи в большинстве своем удовлетворяются простым фактом присутствия. Есть скандинавские находки на древнерусских поселениях, значит были и люди, их принесшие. При этом обнаруживается характерная тенденция: все, что не укладывается в наше привычное представление о комплексе славянских древностей, мы спешим объявить чужеродным. Так произошло, в частности, с камерными или срубными погребениями, которые объявлены типично скандинавскими. И это при том, что бесспорно скандинавскими являются погребения в ладьях, ладьевидных и круглых каменных обкладках. Недоказанное положение скандинавского происхождения деревянных гробниц превратилось в главный этноопределяю-щий признак захоронения норманнов.
Д. А. Мачинский полагает, что рассказ Ибн Фадлана о погребении русов в подземной могиле-доме находит аналоги в древнейших скандинавских погребениях в камере под Ладогой (IX в.) и Псковом (X в.), но в еще большей степени уже в камерных погребениях Х в. Смоленска, Киева и Чернигова. Казалось, если русы суть норманны, то логично было бы привести примеры их захоронений из самой Скандинавии, а не из территории восточных славян. Исследователя должно было бы смутить и то обстоятельство, что рассказ Ибн Фадлана иллюстрируют в большей мере срубные гробницы не на севере, где, как он думает, находилась исконная территория варяго-русов, а на юге — в Киеве и Чернигове, куда они переселились позже.
Г. С. Лебедев также считает камерные могилы погребениями варяжских дружинников.
К вопросу об этнической принадлежности камерных гробниц вернемся чуть позже, сейчас же необходимо определить удельный вес скандинавских погребений на могильниках наиболее исследованных древнерусских центров. Здесь не обойтись без статистики, и хотя это не идеальный метод исследования, он все же способен более-менее объективно отразить реальную ситуацию. Довольствоваться чисто эмоциональными замечаниями «много», «многочисленные», «в значительном количестве» уже невозможно.
Вот как выглядят в цифровом выражении утверждения западных (да и некоторых советских) исследователей о наличии «многочисленных викингских» погребений на древнерусских могильниках. В Киеве из примерно 150 исследованных погребений, достоверно камерных зафиксировано не более 15 или около 10 % от общего количества. При этом, как показал А. П. Моця, только 5—6 могил (3—3,5 %) можно бесспорно связать со скандинавами, остальные принадлежали скорее представителям угро-финского населения. В Шестовице из 167 захоронении, покоившихся в 148 курганах, только 13— 14 идентифицируются как скандинавские, или 8—9 % общего числа. В Чернигове среди почти 150 исследованных погребений связывается со скандинавами всего несколько могил. Близкая картина наблюдается и в Гнездове, одном из главных, с точки зрения историков-норманнистов, опорных варяжских пунктов на Днепре. Здесь раскопана и изучена тысяча курганов и только 60 из них оказалось погребениями скандинавов.
Из приведенных статистических данных видно, сколь невелик удельный вес скандинавов, как и представителей других северных народов, в жизни древнейших древнерусских центров. Причем, во многих из них, по крайней мере поднепровских, варяги представляли собой в большинстве случаев второе и третье поколения скандинавов на Руси.
Теперь об этнической атрибуции камерных могил. Вывод Г. С. Лебедева, Д. А. Мачинского и других исследователей о том, что они принадлежали шведам, на поверку оказался несостоятельным. Он основывался лишь на факте наличия аналогичных или близких камер в могильнике Бирки, однако, как показала А.- С. Грёслунд, вопрос этот не решается так просто. Оказывается, в материковой Скандинавии погребений в камерных гробницах, в том числе и срубных, нет. Они есть в Западной Европе, в частности в Нижней Фризлан-дии и Саксонии-Вестфалии. В Бирке их обнаружено примерно 10 % всех раскопанных могил и выступают они здесь отнюдь не местным элементом. Если трупосожжения по характеру и могильной утвари полностью соответствуют обычным могилам материковой Швеции того же времени, то трупоположения в камерах, согласно А.-С. Грёслунд, демонстрируют тесную связь Бирки с Западной Европой.
Поскольку район распространения камерных гробниц, являлся, по существу, соседним с территорией расселения западно-поморских славян, не исключено, что он распространялся и в их среде. Разумеется, это не значит, что он не мог быть позаимствован и какой-то группой норманнов, но считать его специфически скандинавским нет никаких оснований. Утверждение Г. С. Лебедева, что погребения в срубах или камерах принадлежали исключительно королевской знати, убедительно отведено А.-С. Грёслунд на том основании, что в могильнике, находящейся в 12 км от Бирки, королевской усадьбы Адель-зо, они не встречены вовсе. Исследовательница полагает, что камерные могилы, не имея местных прототипов, свидетельствуют о международном характере Бирки и принадлежали купцам, ведшим международную торговлю [98]. Наличие таких могил во многих торго-во-ремесленных центрах Балтийского поморья, Поволховья и Поднепровья, кажется, подтверждает справедливость такого вывода.
Следует отметить также, что сруб-ные камерные гробницы имеют традиции и в Среднем Поднепровье. В них хоронили умерших здесь в скифское и сарматское время.
Еще более показателен в определении места скандинавов в жизни Руси IX— Х вв. археологический материал. Скандинавские вещи встречаются во всех древнейших русских центрах, но ни о какой их многочисленности, как это часто можно прочитать в трудах западных историков и археологов, не может быть и речи. Если вычленить из круга северных по происхождению древностей финно-угорские и балтские находки, а также франкские мечи, то окажется, что собственно скандинавских вещей на Руси не так уж и много. В Киеве, например, при самом тщательном подсчете, их количество не превысит двух десятков предметов. Это скорлупообразные фибулы IX—Х вв. (всего 10), происходящие из южных районов Швеции: кольцевидные фибулы с длинной иглой — три; круглые фибулы с обычной иглой — три; витые браслеты — два, близкие готладским; несколько экземпляров наконечников ножен меча. К кругу скандинавских древностей обычно относят исследователи и стеклянные игральные шашки в виде усеченного конуса с верхом в виде полушара, широко бытовавшие в варяжской среде. Встречаются они и в Киеве. Еще X. Арбман на основании химического анализа полагал, что стеклянные игральные шашки происходили из при-рейнских областей. Ю. Л. Щапова относит их производство к одному из средиземно-византийских центров. Из районов нижнего течения Рейна и Эльбы поступали на Русь стеклянные геммы, элипсоидные и кольцеобразные ребристые бусы.
Не более полутора-двух десятков скандинавских вещей обнаружено в Шестовице, где, учитывая дружинный характер поселения, их, казалось бы, должно быть особенно много. В Гнездове скандинавские находки встречаются не чаще, чем западнославянские, восточные или западноевропейские. Аналогичное положение и в других старейших древнерусских центрах: везде скандинавские вещи составляют только небольшую долю из общего числа археологических находок IX—XI вв.
Если обратиться к археологическим комплексам торгово-ремесленных центров Балтийского поморья, то окажется, что в них примерно в таком же соотношении встречаются вещи, происходящие из Руси. Серебреники Владимира и Ярослава найдены на Готланде, в Несбю (Норвегия), на западнославянских землях; сумки кожаные с лировидными пряжками известны в Бирке; лунницы серебряные с зернью встречены на Готланде (33 экз.) и в Норвегии (4 экз.); шиферные пряслица происходят из Бирки, Лунде, Сигтуны, Хайтхабу. В Сигтуне и на о-ве Готланд зафиксированы крестики с выемчатой эмалью, глиняные расписные яички, монетные гривны.
Кроме перечисленных, в район Балтийского поморья поступали из Руси некоторые виды древнерусского вооружения, снаряжения верхового коня; вещи женского металлического убора; сданные бусы; бронзовые наременные бляшки и др. Исследовательница женского костюма в Бирке Инга Хег полагает, что хотя в целом он выдержан в северо-скандинавских традициях, отдельные его части (например, рубашки), имеют много аналогов в восточноевропейском (славянском) народном уборе. Некоторые виды драгоценных тканей импортировались в Бирку с Востока, Византии и Руси. В качестве восточноевропейского импорта исследовательница рассматривает и льняные ткани, которые в это время не производились в Скандинавии.
Kaк видим, анализ археологических материалов показывает, что во взаимоотношениях между Русью и южноскандинавским регионом в IX—XI вв. имела место определенная паритетность. В пользу этого свидетельствует и тот факт, что стороны располагали на территории друг друга (прибегая к современной терминологии) торгпредствами. Торговый двор скандинавов с церковью св. Олафа находился в Новгороде, русские купцы обладали аналогичным торговым подворьем на о-ве Готланд. Археологически здесь выявлены фундаменты двух каменных древнерусских храмов.
В исследовании вопросов взаимодействия Скандинавии и Киевской Руси главным является, пожалуй, даже и не количественная сторона дела. Греческое присутствие на Руси в это время ощущается еще меньше, чем норманнское, но влияние Византии на различные стороны ее жизни оказалось неизмеримо большим. Объясняется это, по-видимому, тем, что южная Скандинавия и Русь находились примерно на одном уровне социального и историко-культурного развития, в то время как Византия во всех отношениях стояла выше их на целый порядок. Культура Скандинавии для Руси (как, впрочем, и наоборот) не была социально престижной, а поэтому не могла получить сколько-нибудь заметного развития. Практически ни одна из категорий ремесленных вещей, занесенных на Русь скандинавами, не стала образцом для подражания русских мастеров. Исключением являются предметы вооружения, но они имели в значительной мере международный характер.
Таким образом, ни письменные, ни археологические источники не дают оснований видеть в варягах силу, оказавшую значительное влияние на ход общественно-политического и социально-экономического развития восточных славян. Приходя на Русь в небольшом количестве, варяги вливались в те общественные структуры, которые возникали и развивались до них и независимо от них.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.kurgan.kiev.ua |
/Источник - http://ed.ru/referat-6753.html /
Приношу свои извинения, в том, что в последних ответах приводил чужие материалы - на свои просто не хватает образования...
_________________
Без истории, без опыта предшествующих поколений любая нация обречена на деградацию...
/Я - Григорьев Денис Анатольевич.. Отзовитесь - Григорьевы, Шекуновы, Никитины, Сенотрусовы.../ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Gan-Islendur
Посетитель
Зарегистрирован: Jan 14, 2006
Сообщения: 7
Откуда: Sillamae
|
|
| Давольно много материала, нужно время чтобы переварить. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Григорьев
Администратор
Зарегистрирован: Jun 16, 2005
Сообщения: 3415
Откуда: Москва (родом из Бурятии)
|
|
Я сделал это намеренно. Хотелось бы, чтобы в нашей дискуссии появился третий участник. Тема не простая, и приведенный мной материал, возможно, послужит базой, т.н. опорой для поддержания диалога.
Все же очень хочется найти общие черты культур Скандинавии и России.
_________________
Без истории, без опыта предшествующих поколений любая нация обречена на деградацию...
/Я - Григорьев Денис Анатольевич.. Отзовитесь - Григорьевы, Шекуновы, Никитины, Сенотрусовы.../ |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Gan-Islendur
Посетитель
Зарегистрирован: Jan 14, 2006
Сообщения: 7
Откуда: Sillamae
|
|
Прежде всего, хочу отметить, что представленные выше статьи, хотя и дают обзор точек зрения по рассматриваемому вопросу, имеют весьма "поляризованные выводы".
Со своей стороны сразу хочу задать несколько положений, от которых впредь предлагаю отталкиваться:
1. Никто не утверждает, что скандинавы имели культурный приоритет перед славянами.
2. Никто не утверждает, что скандинавы "построили" русское государство.
У нас открытая дискуссия, каждый может привести свои доводы, но выводы давайте делать вместе. Предлагаю также воздержаться от популизма и предубеждений.
По теме беседы:
ИМХО, считать славян ущербной, неспособной ни на что нацией - кощунство. Как европеец могу сказать, что негативное к России отношение сформировалось вследствие её внешней политики в советский период. (То как великое государство "докатилось" до такого, на мой взгляд, достойно отдельной темы.)
Хотя вышесказанное явно не связано с обсуждаемой темы, необходимо доподлинно выяснить культурные связи викингов и славян тех времён. Это послужит почвой для сужения области поиска ответа на вопрос о родстве культур сейчас. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Воевода_Владимир
Зам.Админа
Зарегистрирован: Nov 12, 2005
Сообщения: 1409
Откуда: Таганрог
|
|
Я, извиняюсь, что не совсем в тему, но...
Gan-Islendur
Как европеец могу сказать, что негативное к России отношение сформировалось вследствие её внешней политики в советский период.
Спасибо за такое лестное мнение!
Хотелось бы всё списать на коммунистов, но всё гораздо сложнее.
Негативное отношение к России формировалось в Европе не одно столетие.
Но это тема для другого разговора. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Gan-Islendur
Посетитель
Зарегистрирован: Jan 14, 2006
Сообщения: 7
Откуда: Sillamae
|
|
Воевода_Владимир,
Не за что, Вы правы, отношение к России было не самое тёплое ещё до коммунистов, по моим данным Ленин разваливал государство на немецкие деньги, можете себе представить сколько их (денег) потребовалось чтобы хотя бы перебить/подкупить элитные войска царкой охраны...
Но тут пожалуй дело в другом, если Европа (читайте страны Германо-Австрийского блока) "оплатила" деморализацию русского государства, то только потому, что видела в ней реальную мощь, угрозу своим планам. Народ в Европе ничего не имел против России, просто сильная Россия была проблемой номер один в деле крупномоштабных переделок и конфликтов.
Вы очень вовремя, вступайте в дискуссию... |
|
| Вернуться к началу |
|
|
Воевода_Владимир
Зам.Админа
Зарегистрирован: Nov 12, 2005
Сообщения: 1409
Откуда: Таганрог
|
|
Уважаемый Gan-Islendur!
Я к сожалению не очень понял откуда Вы.
Разъясните чуть-чуть, пожалуйста. |
|
| Вернуться к началу |
|
|
|
|
|
|
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
Вы не можете добавлять приложения в этом форуме
Вы можете скачивать файлы в этом форуме
|
| |
FAQ
Поиск
Пользователи
Группы
Профиль
Войти и проверить личные сообщения
Вход
